Так мать безумная порою для острастки Отшлепает дитя и тут же дарит ласки. 135 Один продажный лгун из этаких святош12, Который Сатану учил, что значит ложь, Столь яркой краскою расписывал картины, Что стал угодником палач, король бесчинный! Примером доблести сей лжец назвать посмел 140 Неистовство резни, позор кровавых дел, Он Карла-короля жалел, скорбя особо О том, что мало душ его сгубила злоба, Он храбрым звал того, кто, сидя вне тревог, Смел книги отрицать, хулить искусства мог, 145 Он мучеником звал вершителя напастей, Лишь пожурил слегка за две любовных страсти, Он милостивым звал того, кто со своей Покончил верою, прикончив тьму людей. Так сущий дьявол стал небесным херувимом. 150 Позор хвалителям, бесчестие хвалимым! Корыстным королям по нраву грех любой, В них гной вздымается, глаза им застит гной, Едва призывы зла заслышат эти тати: Для них блаженство их дороже благодати, 155 Едва ли в наши дни устами их несем Такой нелегкий груз, что истиной зовем. Однако дивно мне, как можно восхититься, Когда средь многих зол отыщется крупица Добра, и восхвалять владыку всякий раз, 160 Когда он весь в грехах; тем часом льстивый глас Придумывает ложь, чем злодеянью служит.