Часто прибегали к магии и в кругах духовенства 90. Так, один монах, стремясь получить высокий сан, решил последовать совету некоего мага-каппадокийца: листок с написанной в обратном порядке молитвой, с указанием лиц, от которых зависела карьера, и с начертанными на нем особыми знаками должен был быть освещен светом ночных звезд. При патриархе Фи-лофее в причастности к колдовству были обвинены монахи Фудул, Гавриилопул, протонота-рий церкви св. Софии Димитрий Хлор, врач Сиропул. К содействию монахов прибегали и в любовных делах. Богатая Эксотрохина, стремясь выйти замуж, прибегла к помощи некоего священника Иакова, заплатив ему пять иперпиров. Когда Иаков не смог в течение долгого времени обеспечить воздействие любовных чар Эксотрохины, она начала жаловаться. Собор в связи с этим лишил Иакова иерейства (PG. Т. 152. Col. 1338—1340, 1433—1439). Гадания не поощрялись церковью. Священник Димитрий Хлор, обвиненный в магии, был заточен в монастырь Перивлепты (ММ. I. № 292. Р. 544—546). В январе 1365 г. монах Илларион из монастыря Продрома тг|;~с Петрас, заметив исчезновение нескольких золотых монет из своей кельи, обвинил в воровстве братьев Исайю и Меркурия. Чтобы установить истину, была приведена гадалка, но она не смогла найти вора. Синод отлучил трех монахов за использование магических средств (Ibid. № 228. Р. 488—489). Отказ от занятий магией при чистосердечном раскаянии вознаграждался церковью. Так, имя некоей Амарантины, оставившей колдовство, было упомянуто как положительный пример в послании патриарха Филофея к народу. Ей выплатили сто иперпиров (PG. Т. 152. Col. 1321 А—В). Было популярным у византийцев и гадание по руке. Поперечная линия в верхней части ладони правой руки означала знак судьбы, продольная линия в центре ладони — линию жизни. На астрологическом рисунке XV в. указательный палец имел знак Юпитера, большой — Венеры, средний — Сатурна, безымянный — Солнца, маленький — Меркурия. Соотношением линий на ладони якобы определялась судьба человека 91. Суеверия сохранялись и в сфере правосудия, хотя и не были частым явлением. Иногда обвиняемый в тяжелом преступлении испытывался огнем, его заставляли ходить босиком по раскаленным углям или брать в руки раскаленное железо (Pachym. Hist. I. P. 33.6—10). Даже спорные вопросы теологии порой решались подобным же образом. Так, богословы пытались решить некоторые спорные догматические тезисы двух церковных направлений, предав огню два манускрипта, содержащих религиозное кредо этих направлений (Greg. I. Р. 166.13—14). Порой в суде для опре-{583}деления правой стороны прибегали к поединку между обвинителем и обвиняемым (Pachym. Hist. I. Р. 92.14—15). Религиозная настроенность была в высшей степени характерна для поздневизантийско-го общества. Споры паламитов и антипаламитов обрели широкую аудиторию. Обращенные к народу проповеди аскезы и анахоретства не могли не оставить следа. Стремлением к уединению, молитве была отмечена жизнь многих людей, как выходцев из знати, так и представителей низов. Слова Георгия Акрополита можно отнести не только к одному деспоту Иоанну: «Проводил целые ночи в молитве... было у него попечение о том, чтобы больше проводить времени в уединении и наслаждаться... спокойствием или, по крайней мере, находиться в близком общении с лицами, ведущими такую жизнь» (Acrop. 42. Р. 70.22—71.4). Уход из политической жизни в монастырь был, как и прежде, обычным явлением. Пример Максима Ласкариса Калофера, который ушел в один из афонских монастырей, предпочтя суете и излишествам придворной жизни состояние умиротворенности (Cydon. Corresp. 72), далеко не единичек. Стремление удалиться от общественных дел объяснялось прежде всего тем, что современники не видели выхода из тех неблагоприятных ситуаций внутреннего и международного плана, которые свидетельствовали о падении авторитета империи и приближении ее к катастрофе. В целом поздневизантийский быт неразрывно связан с традициями предшествующих веков, особенно в сфере церемониала и празднеств. Это было обусловлено во многом политическими причинами, стремлением сохранить в окружающем мире свою прежнюю репутацию могущественного и богатого государства. Вместе с тем многие стороны быта и нравов испытывали в XIII—XV ее. более значительное, чем в предшествующую эпоху, воздействие религии. Другой особенностью, также присущей быту поздневизантийского времени, являлось, не- 91 Там же. С. 158—160. 91 Catalogus codicum astrologorum graecorum. Bruxelles, 1898. Т. 7. P 244; Koukoulès Ph. Op. cit T. 1, pt 2. Pinax. B.