сле возвращения в Константинополь, Иоанн «искусно создал "многомилостивое", оно было почитаемо всеми, и назвал его "болгарским"». Эти же источники сообщают, что впоследствии великий мастер покинул столицу и удалился в Лавру св. Афанасия на Афоне, где до конца дней продолжал сочинять прекрасную музыку. Другой прославленный ученик Иоанна Глики — Ксен Корона (Hévoç Коршѵг|с). Раньше предполагали, что он был родом из Корона (на юго-{539}востоке Пелопоннеса) 33. В настоящее время, не отрицая такого предположения, высказываются две новые точки зрения. Согласно одной, прозвище мелурга связано с церковью «Корона» (Коршѵг|с), засвидетельствованной в Константинополе с X в. 34 Согласно другой версии, «Ксенос» не имя, а прозвище, означает «чужой» (2,évoç) для Константинополя, происходящий из Корона 35. Ксен Корона прославился рядом сочинений: «Сила святой Бог» (ДтЗѵаиис, 'Ауиос о;' Фео; с), «Уста имеют» (Етбца е;'; Хоиои), «Бо твоего чрева» (Тг|;'ѵ уа; рог|;'ѵ цгпраѵ) и др. Он, подобно Иоанну Кукузелу, содействовал обновлению музыкального оформления великой вечерни и создал художественные обработки произведений некоторых своих предшественников. Можно предполагать, что Ксен Корона положил начало некогда знаменитой семье музыкантов. Известно, что его брат, монах Агафон, и сын Мануил также были мелургами. В первой половине XIV в. работали и другие знаменитые музыканты: Константин Ма-гула (Мауог )ия;~с), Георгий Панарет, Георгий Контопетра, Димитрий Докиан. Во второй половине XIV в. творили такие мастера, как монах Феодул, Халивур, протоирей церкви св. Апостолов Фарвивук, Иоанн Цакнопул, доместик лавры монах Варфоломей, доместик Христофор Мистак. На рубеже XIV и XV ее. жил и работал Иоанн Клада, в одной из рукописей он представлен как «ученик Кукузела, более искусный и более упоительный, чем его учитель» 36. Был ли в действительности Клада учеником Кукузела, остается неясным, однако приведенный комментарий говорит о высочайшей оценке творчества мелурга. Наибольшую известность приобрели его песнопения: «Вкусите и видите» (ГеѵЗаааФе каи;' и;'; бете), «Взбранной воеводе» (Тг|;~ и;'; лерщб%со атратг|усо;~), «Ныне силы» (№3ѵ аи;' оиѵацеис), «Кая жития сладость» (Поиа тоиЗ рЧои тргкргр, «Человече, плачи горько» ('АѵФрсоле, Фрг|ѵг|оаѵ ликрсо;~с) и др. Как видно, Иоанн Клада отличался художественной смелостью. Так, несмотря на высочайший авторитет и «святость» произведений, музыка и текст которых приписывались церковной традицией Роману Сладкопевцу, он решился написать свою музыку на текст одного из таких сочинений — «Храм твой, Богородице» ('О ѵаос оои, Феотбке). Он обращается также к интонациям восточных народов в своем песнопении «Непостижимо есть» ('Акатбйг|7и;6ѵ е;'оти), в рукописях оно всегда сопровождается ремаркой: «мелос от персов» (то;4 це^ос е;'к Порош;~ѵ) 37. Творчество Иоанна Клады для рубежа XIV—XV ее.— такая же художественная вершина, как творчество Иоанна Кукузела для первой половины XIV в. В последние пятьдесят лет существования византийского государства появилась плеяда известных мелургов: Мануил Аргиропул, Мануил Платит, Мануил Влатир, доместик монастыря Пантократора Давид Редестин, монах Герасим Халкеопул, иерей Мануил Амбелокипиот, доместик {540} фессалоникский Филипп Гавала, Георгий Сгуропул 38, монах Никон, Константин Мосхиан. Особо следует выделить Мануила Газу и Григория Буна Алиата. Первый характеризуется в рукописях как «искуснейший». Самое широкое признание получило его произведение «Всякое дыхание». Второй же стал знаменит своими кратимами, одна из которых постоянно определяется в рукописях как «весьма искусная, модуляционная и трудная» (ляѵи ПапаббпогЛос Г. ЕидРоХаи;' еи;'с тг|;'ѵ и;'; 'оториаѵ xr|;~ç пар г|;'иигѵ е;таЛг|(па (ткг|;~с Мог)аикг|;~с... Е. 266—268. 34 Velimirovic M. Byzantine Composers in MS Athens 2406 // Essays presented to Egon Wellesz. Oxford, 1966. P. 12. 35 ЕтаФг|с Гр. 'H ДекапеѵтаотЗХХаРос 'Уцѵоурафиа Ошибкаиѵ тОшибка! БиСаѵтиѵошибкаи МейопоииОшибкаи. 'АФти;~ѵаи, 1977. Е. 102—103. 37 См.: ЕтàФпç Гр. Та;' Хеирбурафа... Т. А'. Е. 148. 38 ЕтàФпç Гр. Та;' Хеирбурасра... Т. А'. Е. 291, 531. 38 По предположению Г. Статиса, не исключено, что этот музыкант и Иоанн Дука — одно и то же лицо, так как в рукописях имена обоих мелургов часто сопровождаются прозвищем Сгуропул (кудрявый); см.: ЕтаФг|с Гр. 'H ДекапеѵтаотЗХХаРос 'Удѵоурасриа... Е. 108.