введение иных атрибутов современности отразить и ту эпоху, в которую живет изображаемая личность, и ту среду, к которой она принадлежит. При изучении сохранившихся до наших дней византийских портретов этого периода ясно видно, что художники работали в основном в двух направлениях. С одной стороны, создавая портреты, они, согласно иконографическому канону, вносили в изображение черты идеала духовной красоты. С другой стороны, рисуя современников, лица которых были им хорошо знакомы, живописцы хотели передать их черты как можно точнее. Те же тенденции в своеобразном преломлении проявлялись и при работе художника над образом святого, т.е. того его идеального облика, который в течение многих веков уже существовал в искусстве, был закреплен каноном. Художник палеологовского времени стремился изменить этот облик посредством внесения реальных жизненных черт и ослабления традиционных, идеальных. Так, например, уже в середине XIII в. в сцене Успения в Сопочанах лица оплакивающих Богоматерь апостолов и отцов церкви — это в сущности индивидуальные портреты 16. Таким образом, изображения святого и изображения современника оказывались под кистью художника приближенными друг к другу. И в том и в другом находят отражение одновременно и реальные и идеальные черты, которые выработаны каноном и закреплены им на многие века. Эта двойственность не была присуща изображениям святых и светских персонажей в предшествующее время, когда и в том и в другом случае художники стремились только к созданию предписанного каноном идеала. Идентифицировать изображенное лицо позволяли при этом лишь находящиеся рядом надписи, а также особенности одеяния, жестов и иных приданных персонажу атрибутов. И в светском портрете, и в изображении святого художники палеологовской эпохи стремились передать настроение, а порой внести в создаваемый образ тонкие психологические оттенки, нарушающие то внутреннее спокойствие, которое придавалось этому образу в предшествующее время. Однако говорить о передаче художником внутреннего душевного мира человека в этот период еще невозможно. Первый подлинно психологический портрет возник в XVII в., и вся предшествующая история изобразительного искусства была лишь подготовкой к этому, в которую палеологовские художники внесли свой вклад. Первые светские портреты (императоров и их подданных) появились в византийском искусстве еще до эпохи иконоборчества. Заказчики мозаик и миниатюр, консулы и царствующие особы, открывающие состязания {452} на ипподроме, изображались таким образом, чтобы Файл byz3_453.jpg Святители. Ок. 1313—1321 гг. Стамбул. Фрески апсиды и зимы пареклисия. Кахрие Джами. в их облике преобладали черты идеальной красоты. Окончательно установленные каноны духовного идеала требовали следующих внешних особенностей: длинный тонкий нос, большие глаза, маленький рот. Только по одежде, иным атрибутам, конфигурации нимбов (круглых у императоров и квадратных у простых донаторов) можно отличить и идентифицировать представленные персонажи. Индивидуальные портретные черты прослеживались порой лишь как напоминание о старом языческом искусстве, в частности о римских мраморных бюстах. От передачи таких черт художники стремились изба{453}виться. Пришло время, когда к изображениям светских личностей стали обращаться крайне редко или даже вообще избегать этого. Лишь с XIII в. интерес к портретным изображениям возродился, причем с еще большей силой, чем ранее. При этом не идеальные, а индивидуальные особенности приобрели значение главных. Светский портрет в палеологовскую эпоху оказался представленным сразу во многих типах. Однако нельзя согласиться с тем делением портрета на донаторский, репрезентативный, триумфальный, похоронный и династический, которое предлагает Т. Вельманс 17. При такой систематизации один тип портрета не исключает другой. В основе этого деления нет четкого логического принципа. Более убедительным представляется предложенное X. Белтингом 18, 16 Talbot Rice D. Op. cit. P. 40. 17 Velmans Т. Le portrait dans l'art des Paléologues // Art et société à Byzance sous les Paléologues. Venise, 1971. Р. 97. 18 Belting H. Das illuminierte Buch in der spâtbyzantinischen Gesellschaft. Heidelberg, 1970. S. 75.