чию, хотя это последнее по счастливой случайности благодаря творческому гению Данте, Петрарки и Боккаччо вскоре и превратилось в благородный письменный язык, тогда как греческому народному наречию, несмотря на попытку Кораиса поднять его до высоты языка письменного, это счастье на долю не выпало1 Свидетельство афинского митрополита о конечном иссякновении в Афинах научной деятельности настолько веско, что существовавшее ранее мнение о том, будто этот город в XII и даже XIII столетии являлся высшей школою мудрости, падает само собой. Если имеются доказательства в пользу того, что в Афинах удержались переписчики рукописей вроде, например, Константина, изготовившего в 1129 г. кодекс Василия, хранящийся ныне в Вене, то в лучшем случае отсюда возможно вывести, что в Афинах не прекращалась деятельность копиистов2 Из тьмы той эпохи перед нами не вырисовывается ни самобытных талантов, ни просто образованных греков, которые бы своим научным развитием были обязаны афинским школам. Уроженец Эгины Косьма в 1146 г. занял патриарший стол в Византии, и прозвище «Аттика», ему данное, принесло бы и ему и его родине немалую честь, если бы он таковое и впрямь заслужил изучением древности в самих Афинах. Историк Никита ославил Косьму Эгинета не только человеком добродетельным, но даже мужем отменной мудрости. Но точно так же и Евстафий отзывается об одном из своих друзей, что тот ведет свое начало от аттических муз и из страны мудрости. Один из ближайших преемников того же Евстафия по фессало-никской архиепископии был афинянин Иоанн, но гораздо более вероятно, что он образование получил в Константинополе, куда стекалась жаждавшая познаний молодежь из всех провинций империи. 4. Тем не менее, однако, утверждали же, будто Афины в XII в. даже для грузинского царства в Закавказье служили рассадником наук. В этом удивительном Карталийском крае, древней Иверии, На это жалуется Sathas в Le roman d'Achille (в Annuaire de l'Associât, des études grecques, vol. XIII, 1879 г., стр. 129). Он утверждает, впрочем, что Греция в Средние века вовсе не была такой варварской страной, как думают, ибо обладала самобытной народной поэзией. Gardthausen. Griech. Palaographie. Лейпциг, 1879 г. Стр. 412.