чалыюго средневековья, так и, еще больше, позднего яркую ноту социального и политического протеста 8в. Особенно важно для Грановского то, что и в духовной жизни средневековья, на которой, по его словам, «лежала печать» религиозности а7, философская мысль не замирает, а находит для себя новые русла. Такой, судя по записям, видится ему ранняя схоластика (XI — начала XIII в.), которую он отделяет от схоластики более позднего времени, когда средневековая наука «утрачивает с вон л величавый характер, юношескую отвагу, пытливость». Но и сама ранняя схоластика не кажется ему однозначной. Богословам ортодоксального направления он противопоставляет тех мыслителей, которые предпринимали «поиски разума» ради обоснования веры. За смелость этих поисков церковь преследовала и травила их. Грановский привлекает внимание слушателей к фигурам Герберта, Уриугены, Абеляра и их последователей, подчеркивая присущее им умственное бесстрашие, бескорыстную преданность науке 98. Эриуге-ну, который требовал, чтобы вера не противоречила разуму, он считает «стоявшим выше века». Выразительно рисует Грановский личность Абеляра. Высоко ценя его за то, что он «отказался от нрава первородства, от войны, в надежде.... прославиться на подвиге мысли»99, лектор выделяет в этом его подвиге то, что Абеляр науку «вывел на площадь» (см. конец лекции 43), касался «глубоко, смело» не только политических, но и богословских вопросов. В нравственном учении Абеляра Грановский видит «стороны, резко противоположные католической церкви»100. Можно оспаривать некоторые характеристики и оценки ученого, по нельзя не заметить, что все они проникнуты одной идеей — противоборства ищущего ума и слепой веры, пауки и авторитарной церкви, которая находит опору в светской власти и сама становится неотделимой частью господствующего феодализма и01. К середине XIII — началу XIV в., читаем в лекциях, папство взяло верх над «смелыми попытками схоластики», сумев одновременно одержать и другую победу — над ересями Европы. Разгул инквизиции, призванной «судить мысли человека», однако, не остался без отпора. Ареной духовных сражений явились университеты. Лектор рисует привлекательный образ Гильома де Сент-Амура, борца против засилья доминиканцев и францисканцев в Парижском университете. * ГБЛ, ф. 178, 3593, XXV, л. 177, 189. 97 «Религия,— отмечал Грановский,— наложила печать на все явления средневекового искусства»; поэзия, литература средних веков также пропитана «религиозным элементом» (Там же, XXII, л. 6 об.). 98 Там же, XXV, л. 165. 99 ОПИ ГИМ, ф. 345, ед. хр. 19, л. ИЗ об. 100 Там же, л. 115 об. Абеляр был неутомимым учителем. Окружение его представляло «какой-то странствующий университет, сопровождавший одного гчубоко уважаемого наставника», говорил Грановский (ГБЛ, ф. 178, 3598, XXV, л. 164). »01 ГБЛ, 3598, XXVI, л. 33 об.; XXV, л. 97, 166-167.