Глава
I. МНОЖЕСТВЕННОСТЬ СОСТОЯНИЙ СУЩЕГО
Любое сущее — будь то человек или кто-либо иной, — очевидно, может быть
рассмотрено с безгранично многих точек зрения — весьма различных по важности,
но одинаково правомерных каждая в своей области, — при условии, что ни
одна из них не тяготеет к выходу за собственные пределы, а тем более не
претендует на исключительность, приводящую к отрицанию всех остальных.
Хотя это и верно, хотя, следовательно, ни за одной из этих точек зрения,
пусть даже самой второстепенной и заурядной, нельзя оспаривать места,
которое принадлежит ей в силу ее соответствия какой-либо возможности,
все же, с другой стороны, очевидно, что с точки зрения метафизической
— единственной, которая нас здесь интересует, — рассмотрение сущего в
его индивидуальном аспекте неизбежно недостаточно, ибо метафизическое
равнозначно всецелому. Ни одно учение, которое ограничивается рассмотрением
индивидуальных сущих, не заслуживает наименования метафизического, каковы
бы ни были его значение и ценность в других отношениях; такое учение может
быть названо просто «физическим» в первоначальном смысле этого слова,
поскольку исследует исключительно область «природы», т. е. мира проявленного,
к тому же с оговоркой, что оно рассматривает лишь формальное проявление
или, в еще более узком значении, одно из состояний последнего.
Индивидуум, отнюдь не будучи сам по себе абсолютной и полной целокупностью
— какой его хотели бы видеть большинство западных философов, и во всяком
случае все современные философы без исключения, — представляет собой в
действительности лишь относительное и фрагментарное единство. Это не замкнутое
и самодостаточное целое, «закрытая система» вроде лейбницевской «монады»;
употребляемое в данном смысле понятие индивидуальной субстанции, которому
эти философы приписывают столь важное значение, не содержит никакого собственно
метафизического смысла. По существу, это не что иное, как логическое понятие
«субъект»; и хотя оно, вероятно, может широко употребляться в этом смысле,
его нельзя на законных основаниях перенести за пределы этой узкоспециальной
точки зрения. Индивидуум, даже взятый во всей его возможной широте, не
есть целокупное сущее; он представляет собой частное состояние проявленного
сущего, — состояние, подчиненное особым и определенным условиям существования
и занимающее определенное место в безграничном ряду состояний целокупного
сущего. Лишь наличие формы среди этих условий существования характеризует
данное состояние как индивидуальное; впрочем, разумеется, данная форма
не обязательно должна пониматься как пространственная; ведь она является
таковой только лишь в телесном мире, поскольку пространство есть одно
из условий, определяющих последний (4).
Здесь мы должны напомнить, хотя бы кратко, фундаментальное различие между
«Самостью» и «Я», или «личностью» и «индивидуальностью», относительно
которого мы уже дали все необходимые разъяснения (5).
«Самость», говорили мы, есть трансцендентный и постоянный первопринцип;
проявленное же существо, например человек, является лишь его временной
и случайной модификацией, которая к тому же никоим образом не затрагивает
сам первопринцип. Неизменный по своей собственной природе, он развертывает
свои возможности в нескончаемом множестве всех модальностей реализации,
или различных состояний целокупного сущего, причем каждое имеет свои ограничительные
и определяющие условия существования; и лишь одно из них составляет часть
или скорее частную обусловленность того сущего, коим является «я» или
человеческая индивидуальность. Впрочем, это развитие, по сути, предстает
таковым лишь постольку, поскольку его рассматривают в аспекте проявления,
вне которого все непременно пребывает в совершенной одновременности, в
«вечном настоящем»; вот почему постоянная актуальность «Самости» этим
развитием не затрагивается. «Самость», таким образом, — это первопринцип,
благодаря которому существуют — каждое в своей области или на своем уровне
— все состояния сущего. Это распространяется не только на проявленные
индивидуальные сущие — такие как состояние человека или надиндивидуальные
состояния, т. е., другими словами, оформленные и неоформленные, но также
— хотя слово «существовать» звучит в данном случае неуместно, — на состояния
непроявленные, которые включают и все возможности, по своей природе не
способные ни к какому проявлению, и в то же время — сами возможности первичного
проявления; но эта «Самость» бытийствует лишь сама для себя: в целокупном
и неделимом единстве ее собственной внутренней сущности нет и не может
быть никакого первопринципа, внешнего по отношению к ней.
Мы только что сказали, что слово «существовать» не может быть, собственно
говоря, применено к непроявленному, т. е. в целом к первичному состоянию;
в самом деле, взятое в своем этимологическом смысле (от латинского ex-stare),
это слово указывает на сущее, которое зависит от принципа, иного чем оно
само, или, иначе, не имеющее в самом себе достаточного основания, т. е.
случайное, каковым является проявленное сущее (Ex-stare — выступать из
себя, за свои собственные пределы (лат.). — Здесь и далее примечания переводчика)».
Говоря об Экзистенции, мы, следовательно, подразумеваем всеобщее проявление
со всеми содержащимися в нем состояниями или уровнями; каждый из безграничного
множества уровней в равной степени может быть обозначен как «мир»; но
данный термин неприменим к уровню чистого Бытия — принципу всякого проявления,
который сам остается непроявленным, — а тем более к уровню, находящемуся
за пределами самого Бытия (6).
Прежде всего, мы можем принять за принцип, что всеобщая Экзистенция едина
по своей внутренней природе, подобно тому как Бытие едино в себе самом,
и именно в силу такого единства; ведь всеобщая Экзистенция есть не что
иное, как целостное проявление Бытия или, говоря точнее, реализация в
проявленном виде всех возможностей, которые Бытие изначально содержит
в самом своем единстве. С другой стороны, как и единство Бытия, на котором
она основана, эта «единственность» Экзистенции — если позволительно употребить
здесь данный термин, могущий показаться неологизмом (7), — не исключает
множественности способов проявления или не затрагивается ими, поскольку
она в равной мере содержит все эти способы уже благодаря тому, что они
в равной мере возможны; причем такая возможность подразумевает, что каждый
из них должен быть осуществлен сообразно присущим ему условиям. Из этого
следует, что Экзистенция в своей «единственности» содержит, как мы только
что указали, неограниченное множество уровней, соответствующих всем видам
всеобщего проявления; а последнее подразумевает, соответственно, для любого
сущего, взятого в его целокупности, подобную же безграничную множественность
возможных состояний, каждое из которых должно реализоваться на определенном
уровне Экзистенции.
Эта множественность состояний сущего есть фундаментальная метафизическая
истина; она характеризует и проявленные состояния, коль скоро речь идет
только об Экзистенции, и еще более — совокупность состояний проявленности
и непроявленности, составляющих целокупность сущего, взятого не только
в области Экзистенции, но и во всей неограниченности всеобщей Возможности.
В самом деле, следует уяснить, что Экзистенция содержит лишь возможности
проявления — причем возможности эти понимаются как действительно проявленные,
— ибо, будучи непроявленными, т. е. изначально, они существуют на уровне
Бытия. Следовательно, Экзистенция далеко не равнозначна всей Возможности,
понимаемой как истинно всеобщая и всецелая, находящаяся вне и за пределами
всех ограничений, — даже того первого ограничения, которое составляет
самое изначальное из всех определений — утверждение чистого Бытия (8.)
Когда речь идет о состояниях непроявленности сущего, следует также проводить
различие между уровнем Бытия и тем, что находится за его пределами; в
последнем случае очевидно, что термин «сущее» сам по себе не может здесь
применяться строго в его собственном смысле; но мы, однако, вынуждены,
в силу самой структуры языка, сохранить его за неимением другого, более
адекватного, приписывая ему в этом случае лишь чисто аналогическое и символическое
значение, — иначе мы были бы не в состоянии передать тем или иным способом
то, о чем идет речь. Только так мы сможем по-прежнему говорить о целокупном
сущем как о таком, которое одновременно проявлено в ряде своих состояний
и не проявлено в других; притом, это никоим образом не означает, что состояния
непроявленности мы должны рассматривать лишь на уровне собственно Бытия
(9.)
Состояния непроявленности по преимуществу внеиндивидуальны, и так же,
как первичная «Самость», от которой их невозможно отделить, они никоим
образом не могут быть индивидуализированы; что касается состояний проявленности,
то некоторые из них индивидуальны, тогда как другие неиндивидуальны, —
различие, соответствующее, как мы указали, различению между оформленным
и неоформленным проявлением. Если, к примеру, мы рассматриваем человека,
его актуализированная индивидуальность, представляющая собой человеческое
состояние как таковое, есть лишь одно состояние проявления среди безграничного
множества других. Все вместе они должны пониматься как равно возможные,
и тем самым как существующие по крайней мере виртуально, хотя и не реализованные
в действительности для сущего, которое мы рассматриваем — в относительном
и частном аспекте — в данном индивидуальном человеческом состоянии.
.
1
2 3 4
5 6
7 8
9 10
11 12
13 14
15 16
17 18
19 20
21 22
23 24
25 26
27 28
29 30
31 примечания
(открываются в новом окне)
|
