86 НСТОРИЯ ПТАЛИИ В СРЕДНИЕ ВИКА. между Римом и Византией, послал к папе торжественное посольство с просьбою пожаловать на предполагаемый вселенский собор и занять там первое место. Завоевать капскую благосклонность и добиться от него своего признания для Фотия значило выиграть чрезвычайно много в столь недостававшем ему моральном авторитете, потому что, несмотря ни на какую взаимную холодность, римские первосвященники в глазах греческого духовенства все еще занимали весьма почетное место. Патриарх Фотий, лично предлагая папе председательство на вселенском* соборе, мог рассчи-тывять на очень благосклонное его к себе отношение, так как иальновидные наместники престола св. Петра ничем так не дорожили, как нужными им прецедентами, а приглашение Фотия равнялось добровольному признанию патриарха в меньшей важпосѵв своего сана сравнительно с саном папы. Но Фотий, не сделавши ошибки в адресе, ошибся во времени: в иную эпоху это ему и удалось бы, может быть, но теперь на римском престоле сидел Николай I, только-что одержавший решительиую победу в деле Титберги и Вальдрады, человек принципа и суровой честности, к тому же упоенный крупным успехом*. В Константинополь были отправлены римские послы, которые под влиянием подкупа, высказались от имени папы за Фотия и против Игнатия. Но Николай I, расследовавши все дело, реско отменил* приговор* своих послов и объявил*, что Фотий немедленно должен уступить свое место Игнатию, если не хочет подвергнуться проклятию. Фотий, видя свое дело здесь проигранным, заявил, что оп останется. После запальчивой переписки между Михаилом, Бардою и Фотием с одной стороны, и папою, с другой, римские послы (другие ужо) "отрясли", как они выразились при этом случае, "прах* от ног своих", покинули Константинополь и вернулись в Рим. Фоаий остался на патриаршестве до конца жизни папы; Михаил и папа Николай умерли в одном и том же 867 году. В судьбе Фотия были ещо перипетии, но они нас здесь не касаются. Важно отметить, что хотя формальный разрыв* произошфл лишь через* двести лет, но уже при Николае I невозможность