О детстве Талесина разные легенды рассказывают по-разному, сходясь на том, что родился он в первой половине VI века, т.е. непосредственно после падения королевства Артура. Юность он провел при дворе Эльфина, сына одного из валлийских королей; все легенды утверждают, что Эльфин сам выловил прибитый к берегу кораклы7, и, найдя в нем мальчика, взял его к себе. Коракль был покрыт кожами, и когда Эльфин разворачивал их, чтобы увидеть, что находится внутри лодчонки, из-под кож показался лоб мальчика, и от этого лба исходило такое сияние, что княжич вокликнул в удивлении «Tal iesin!», что по-валлийски означает «Сияющий лоб». Отсюда и появилось извест-^ное нам имя барда. Наиболее «здравомыслящие» из источников полагают, что Талесин родился в Корнуолле и там же обучался в школе св. Кадока. Однажды, когда он ловил на море рыбу, его похитили ирландские морские разбойники. От никто он и уплыл на маленьком коракле, который прибило к побережью принамежащих Эльфину земель. Однако другие источники содержат совсем иной, похожий более на сказку, рассказ о детстве Талесина. Говорится, что Талесин якобы не был прежде самим собой, а был мальчиком по имени Гвион Бах, что значит Гвион Маленький. Этот мальчик служил у чародейки Керидвены, и однажды, когда та варила чудодейственный напиток, содержащий в себе все искусство бардов, Гвион случайно испробовал волшебного питья. Тотчас открылись ему настоящее, прошлое и будущее и все глубины мироздания, и дар величайшего из бардов снизошел на него. Но волшебное зелье оказалось при этом испорченным, и разгневанная чародейка проглотила мальчика в наказание за проступок. Мальчик, однако, не умер и через девять месяцев был рожден чародейкой. Не смея убить мальчика, ставшего отчасти ее сыном, Керидвена посадила его в маленький коракль и бросила в открытое море.... Коракль — небольшая кельтская лодка, имеющая обшивку из кожи, натянутую на плетеный каркас. Современные исследователи видят противоречие в двух приведенных вариантах описания детства Талесина. Они действительно выглядят альтернативными, но лишь до тех пор, пока мы воспринимаем их просто