(1584). Теперь упомяну об услуге, которую Обинье оказал королю в деле Лоро59, которое описано в главе 4-й настоящей книги. В это время король Наваррский был озабочен военными приготовлениями господина де Лансака, с одной стороны, и виконта д'Обтера — с другой, собиравших войска якобы друг против друга под предлогом ссоры. Участвовавший в этом Люссан, которому при дележе шкуры еще не убитого медведя показалось, что его обошли, явился совершенно один к охотившемуся королю Наваррскому и открыл ему, что на Ла-Рошель готовится нападение через решетку, у мельниц св. Николая. Посланный по этому делу, Обинье явился в Ла-Рошельское городское управление и потребовал, чтобы жители выбрали трех человек, которым он мог бы сообщить тайну. Жители Ла-Рошели ответили, что все они, никого не выбцрая, хотят узнать ее и все они верны королю Наваррскому. Обинье ответил, что Иисус Христос, значит, сделал неудачный выбор, и, если они не хотят поступить по-другому, то он, Обинье, целует им на прощанье руки. Вынужденные таким образом выбрать трех человек, они нашли решетки перепиленными полностью, не считая двух прутьев. Но Обинье так и не смог убедить их устроить засаду злоумышленникам. Через месяц заговорщики опять сели на коней. Обещав своему господину расстроить замыслы его врагов, наш Обинье взял нескольких гвардейцев и других солдат — всего до десятка отборных людей — и, смешавшись со всадниками заговорщиков, направился к Ла- Рошели. Ночью Обинье ехал вместе с ними, а днем держался в стороне, решив броситься ночью к воротам города, который подвергнется набегу, взять в подкрепление нескольких аркебузиров и сразиться с заговорщиками в четверти мили оттуда. Это было хорошим средством пресечь всякие попытки нападения. Проезжая через Кадийяк, король Наваррский попросил великого Франсуа де Кандаля60, достаточно известного под этим именем, показать ему свой великолепный кабинет. Кандаль согласился при условии, что туда не войдут невежды и насмешники. «Нет, дядюшка, — сказал король, — я привезу только тех, кто способен оценить это так же, как я». Он вошел с господином де Клерво, Дю Плесси, Сент-Альдегондом, Конста-ном, Пелиссоном и с Обинье; пока гости забавлялись, наблюдая, как при помощи машины шестилетний ребенок поднимает тяжелую пушку, Обинье, опередив их, остановился перед плитой из черного мрамора в семь квадратных футов, которая служила Кандалю доской для записей. Найдя все, что необходимо для записи, Обинье взял кисть и, услышав, что его спутники спорят о весе и тяжести, написал по-латыни: Тяжесть не эту носить, вельможа, учи государя: Пусть он умелой рукой бремя правленъя несет!