Он, чтя закон небес, попрал иной закон, Он жизнь свою презрел, и страха в нем не стало, К ногам поверг дары из дланей кардинала Во время таинства. Среди мечей и лат 300 Презрел он пышное убранство адских врат. Он ужас превозмог и мук переизбыток, Мучители его изнемогли от пыток, Дух несгибаемый железо мук сгибал, И сердце, как алмаз, могло крушить металл. 305 И мученик глотал три раза плат на нитке17, Стонали зрители при виде этой пытки, Сих изощренных мук немало он вкусил, Нечеловеческих, превыше всяких сил. На плахе он сперва простился с дланью правой, 310 Но поднял левою обрубок сей кровавый, Прижал к нему уста. Секут вторую пясть, Он к ней склоняется, чтоб также ртом припасть. На дыбе он повис, но дух его крылатый Стократно превозмог все петли и канаты. 315 Подошвы жгут ему, и это праздный труд, Увы, раскаянья в страдальце не найдут. Благообразия страданье лик лишило, На медленном огне уходит жизнь и сила. Дано ль мне одолеть моря столь долгих строк 320 И перечислить всех, кто, не бледнея, мог Мучительную смерть принять, огонь геенны, Жестокость голода, темниц зловонных стены, Клещей каленных жар, горящих смол замес?