Точило душ людских, Страсть восседает рядом, Окутав, как плащом, утробный пламень хладом, Под кожей тонкой ярь багрянцем разлита, Накал меняется — меняются цвета, 385 Сей нрав нетерпелив и на расправу скорый, Опережая всех, выносит приговоры, Лишь дланью шевельнет, лишь примет грозный вид, Два ложных мнения в одно соединит, Так хитростный игрок, играя против правил, 390 Свой шар запущенный, глядишь, плечом подправил. А вот и Ненависть, ей злоба застит взор, И не по нраву ей, коль мягок приговор, Она грозит вождям, она пугает разум: Кто не жесток, тот враг, вор и предатель разом. 395 А вот и пошлая воссела Суета, Чей переменчив лик, чья голова пуста, Ей не претит блистать по новой моде в храме Завивкой негрскою, просторными штанами, На ней — причем двойной — крахмальный воротник, 400 Власы повешенных пошли ей на парик, А также тех, кто лег на плаху для закланья, К запястью модницы привязаны посланья, Записки от дружков; тут все черты блудниц: Жеманный жест и взор косой из-под ресниц, 405 Румяна и духи, хотя в святой палате Духи и те смердят, румяниться некстати. Всяк модник наших дней власы чесать привык Не гребнем — пятерней, изображать заик,