военачальник Фракии, глядя на мужчин, наступающих и отступающих во время, битвы, вспомнил детскую игру ампру 80. {578} Другой детской игрой, имитирующей военные столкновения, был петрополемос. Игра проходила обычно за городскими стенами и после окончания сражения победители триумфально вступали в город. Две группы играющих разделялись рвом и метали друг в друга — руками или пращой — камни. Игра была довольно опасной и кончалась нередко травмами или даже смертельным исходом. Дука Крита в 1369 г. запретил эту игру и ввел в случае непослушания следующие кары: мальчиков, достигших 13-летнего возраста, наказывали розгами и штрафом в 5 иперпиров, а детей младшего возраста подвергали порке; штраф для зачинщиков игры возрастал до 10 иперпиров 81. Наряду с военными играми мальчишки любили и более мирные, но не совсем безобидные развлечения (например, искать птичьи гнезда в углублениях городских стен) (Greg. I. Р. 192.2—3). Мужчины не пренебрегали порой и «детскими» развлечениями: в «бабки» играли как дети, так и взрослые 82. Однако не только военные и спортивные игры интересовали мужчин. Среди увлечений знати в источниках упоминается садоводство. Патриарх Пифон «умел искусно растить деревья, ухаживать за виноградниками, производить постройки» (Ibid. I. Р. 260.3—5). При императорском дворе поощрялись занятия науками и литературой. В кругах знати считалось признаком хорошего тона иметь свой интеллектуальный кружок, где читались вслух и обсуждались сочинения писателей древности или опусы современников, близких к этому кругу. Многие из образованных людей предоставляли свой дом для подобных сборищ, именуемых современниками «театрами». Чтение риторических сочинений иногда сопровождалось музыкой и пением (Cydon. Corresp. S. 169.51; 210.8; 400,8; 262.82—83), эмоциональной жестикуляцией 83. «Театры» часто становились местом, где разгорались бурные дискуссии по философии, риторике, астрономии. Страсти порой накалялись до такой степени, что зрители либо «скакали от удовольствия», либо, наоборот, чуть ли не камни кидали в неугодных ораторов (Mazar. Сар. 18; Cydon. Corresp. 78.20; 326.17—19; 376.29—32). Напротив, удачные выступления вызывали бурные рукоплескания и прочие проявления шумного восторга. В поздней Византии очень ценилась книга. Многие императоры (Cydon. Apol. I. Р. 364.49—51) и знатные библиофилы скупали ценные манускрипты, собирая большие библиотеки 84. Однако и склонность к празднествам, связанным с обильным застольем, веселым разгулом, ночными похождениями и азартными играми, была в высшей степени характерна для поздневизантийской знати и зажиточных горожан. Димитрий Кидонис противопоставлял спорящих о Сократе тем, для кого привычным делом были игра в кости и выпивка (Cydon. Corresp. 380.40—42). Поведение пьяницы описано в произведении народной литературы XIV в. «Плодослове». Напившись вина, мужчины «захмелеют и не будут ведать, что они делают; и будут они болтать несвязные {579} слова всяческую несуразицу... и будут они шататься, опираясь о стены, от одного хлева до другого; и валяться будут они, как осел валяется на траве и, падая, заголяет себе зад. На улицах будут они дрыхнуть, в грязи гваздаться, свиньи будут их обнюхивать, и кошки облизывать. И бороды у них вылезут, и куры будут их клевать, они же и не почуют...» (Памятники. IX—XIV ее. С. 410). Поздневизантийские авторы писали о публичных домах с флейтистками и танцовщицами, о любителях женских спален и мальчиков (Greg. I. Р. 447.8—10; Pachym. Hist. I. Р. 15— 16; 487.13—14). Часто в вечернее время можно было видеть молодых людей, разгоряченных вином, разъезжающих «на горячих конях и наполняющих топотом непристойных скачек улицы, площади, театры» (Greg. I. Р. 183.16—17). Огласить улицы неприличной громкой песней было привычным для константинопольской молодежи, порой и из состоятельных семей. Персонаж поздневизантийской сатиры «Мазарис» — обученный отцом искусству пения сын придворного музыканта, вместо того чтобы исполнить что-нибудь при дворе или в церкви, «гор 80 Koukoulès Ph. Op. cit. T. l, pt 1. Р. 180. 81 Ibid. 8823 Ibid. Р. 169. 83 Verpeaux J. Nicéphore Choumnos. Homme d'État et humatuste byzantin (ca. 1250/1255—1327, Р., 1959. Р. 6874. e 84 Sevcenko I. Society and intellectual life in the XlVth century // XIVe Congrès international des études byzantines. Rapports I. Bucarest, 1971. Р. 28—29.