 |
|
|
|
|
|
|
|
использует технологию Google и индексирует только интернет-
библиотеки с книгами в свободном доступе |
|
|
|
|
|
|
|
|
Предыдущая | все страницы
|
Следующая |
|
 |
КУЛЬТУРА ВИЗАНТИИ XIII — первая половина XV в.
стр. 110
фламандцы, французы, бургундцы и ломбардцы — называют маркиза Гийома бастардом, забывшим, что все его
предки были храбрецами. И если он не приложит всех сил, чтобы вовремя прибыть в Грецию, то потеряет треть
и еще четверть своих владений.
В то время, когда писалась эта сирвента, император Генрих I, возможно, уже двигался к Фессалонике, а к
1209 г. с заговором ломбардских сеньоров было покончено.
Поэзия трубадуров не прошла бесследно ни для греческой, ни для романской литературы франкского
Востока, оказав влияние и на греческий эпос, и на рыцарский роман XIII—XIV ее. Естественно, что на далеком
Леванте в творчестве провансальских певцов куртуазной любви большое место занимают политические мотивы и
преобладают сирвента и стихотворное послание.
Трубадуры не только открыли своими сочинениями первую страницу в литературе Латинской Романии.
Мы встречаем их на всем протяжении XIII в., правда, все в меньшем числе. Одним из них, например, был знатный
венецианский патриций и купец Бартоломео Дзордзи (родился между 1230 и 1240 гг.). В молодости, в 1263 г., он
был захвачен генуэзцами в плен и прославился тем, что составил в лигурийской тюрьме довольно {168} смелую
сирвенту — от-
Файл byz3_169.jpg «
Город Моден. XV в.
вет генуэзскому трубадуру Бенифаччо Калево, где без обиняков напоминал о победах венецианского оружия над
соперниками и утверждал, что генуэзцы торжествовали лишь тогда, когда действовали в значительном
большинстве 51. После освобождения из плена (видимо, в 1270 г.) Дзордзи вернулся в Венецию, а затем занимал
высокие посты кастеллана в Короне и Модоне, где и скончался на рубеже XIII и XIV ее. К сожалению, неизвестно,
какие именно из 17 его сохранившихся кансон были написаны в Греции.
Возможно, что новые исследования откроют имена и других трубадуров Латинской Романии.
Характерным памятником литературы конца XIII—XIV в., порожденным той же средой, является
Морейская хроника. Сохранились ее северофранцузская, греческая (в двух редакциях), итальянская и арагонская
версии. Большинство исследователей полагают, что греческая версия производна от более ранней французской
или провансальской; иные склоняются к предположению, что первый вариант был создан на итальянском языке
для Бартоломео Гизи, коннетабля Морен и кастеллана Фив, между 1327 и 1331 гг.; третьи отдают пальму
первенства греческой версии.
На основании суммы новейших исследований гипотетически историю создания хроники можно
представить так. Между 1292 и 1320 гг. в канцелярии одного из франкских сеньоров была составлена первая,
несохра-{169} нившаяся версия хроники (Д. Якоби полагает, что она была французской, на базе «книги
регистров»; М. Джеффриз отстаивает положение, что оригиналом был греческий текст 52). На основе этого
прототипа в первой половине 20-х годов XIV в. возникла прозаическая французская версия, а между 1341 и 1346
гг.— переработанный стихотворный греческий текст (Джеффриз полагает, что и французский, и греческий
варианты базировались на греческой рукописи и возникли одновременно). Арагонская версия с ее более сухим и
деловитым изложением, компиляциями из сочинений византийских историков и дополнениями была
составлена значительно позднее по заказу магистра иоаннитов Родоса Хуана Фернандеса де Эредиа. Работа над
ней была завершена к 1393 г. Наконец, уже в XVI в. был сделан пересказ эпизодов из греческой хроники
(возможно, переработанной на рубеже XV и XVI ее.) на итальянском языке. Как бы то ни было, между двумя
основными — прозаической французской и стихотворной греческой — версиями существует очень тесная связь.
Морейскую хронику можно определить как эпико-историческое произведение, опирающееся как на
шансон де жест, так и на традиции греческого эпоса. Именно в этом жанре действительность, легенда и
поэтическое воображение легко и почти неразрывно соединялись друг с другом. Но, несмотря на легендарно-
эпический характер повествования, особенно при
51 Bartholomeis V. de. Op. cit. Т. 2. Р. 241—244. Ср. также другую сирвенту, написанную также в генуэзской
тюрьме: Ibid. Р. 270—274.
52 Jacoby D. Société et démographie à Byzance et en Romanie Latine. L., 1975. N. VII. Р. 133—189;
JeffreysМ. J. The Chronicle of the Morea: Priority of the Greek Version // BZ. 1975. Bd. 68, H. 2. S. 304—350.
|
 |
|
Предыдущая |
Начало |
Следующая |
|
|
|