вожделение не противодействовало воле, и именно поэтому нарушение ее было величайшей несправедливостью... Но начали они [Адам и Ева] быть злыми втайне, чтобы затем уже впасть в неповиновение открыто. Не дошли бы они до злого дела, если бы этому не предшествовала злая воля. Начало же злой воли — гордость. А что такое гордость, как не стремление к превратному возвышению? Превратное же возвышение состоит в том, что душа, оставив Начало, к которому должна прилепляться, пытается стать таким началом для себя сама... Хорошо иметь в сердце любовь, но не к самому себе, что является верным признаком гордости, а к Господу, что есть признак повиновения, принадлежащего только смиренным. Таким образом, смирение возвышает, а превозношение тянет вниз... Итак, человек пренебрег повелением Бога... За этим последовало справедливое осуждение... Возлюбивший в гордыне самого себя, он и был правдою Божией предоставлен самому себе... Умерший духом по воле, должен был умереть и телом по неволе; пренебрегший жизнью вечною, был осужден на вечную смерть, когда бы не спасала его от нее благодать»1. С тех пор люди «по своей свободной воле» только умножают зло. Поэтому Августин считал, что долг доброго христианина — истребить в себе всякое своеволие. На этом утверждении основано отрицание языческих добродетелей: «Добродетели, которые душа себе приписывает, суть не добродетели, а пороки, если они не могут быть отнесены к Богу, если они самих же себя поставляют своей целью»2. Человек, полагающий, что достигает их сам, по собственной воле, впадает в смертный грех гордыни: «...когда человек живет по человеку, а не по богу, он подобен дьяволу»3. Из безусловной покорности воле бога Августин выводил и безусловную покорность авторитету церкви: именно церковь, которая воплощает волю бога на земле, выше светской власти, а слово пастыря — непререкаемо. Светская 1 Августин Блаженный. О граде Божием // Творения. В 4т. Т. 4. С. 30, 31,32, 33. 2 Цит. по: Гюйо М. Собр. соч. Т. 4. С. 270-271. 3 Там же. С. 271.