возбуждала не меньшее удивление, чем Феано или Гипатия1. Юная наставница англичанина, однако же, несколько напоминает женщину-папу Иоанну, басня о которой, как известно, пущена в оборот одним из летописцев XIII в. Так как Безингстокс, по показанию Матвея Париса, умер в 1252 г., то в Афинах он лекции должен был слушать в то именно время, когда там имел пребывание греческий архиепископ. Быть же таковым не мог никто другой, как последний православный митрополит перед франкским вторжением 1205 г., т.е. Михаил Акоминат. Нельзя себе и представить, чтобы английский схоластик, будучи в Афинах, не завязал сношений с великим эллинистом, а потому очень странно, что он о нем не упоминает вовсе. С другой стороны, предполагаемая наставница Безингстокса в качестве дочери афинского архиепископа могла бы иметь отцом лишь Михаила Акомината; действительно, подобное мнение и выставлялось2 Но Акоминат был бездетен; он сам о себе заметил: «Хотя я и не сделался отцом, но знаю, что значит любовь к детям»3 Никифор Грегорас VIII, 3 стр. 293. 2 Hopf I, 177. Спиридон Ламброс ссылается на это показание (Op. II, 244, 22) в своем исследовании «Афины в конце XII в.» и в введении к сочинениям архиепископа и отвергает достоверность подобных свидетельств. Папарригопуло (III, 603) в общем допускает существование в Афинах академии, но ограничивает ее воздействие на афинян, ссылаясь на жалобы Акомината на невежественность горожан. На показания Париса ссылается Lelandus в comment, de Scriptor. Britannicis, Oxoniae 1709, I, 266, замечая, впрочем, что разве что только немногие англичане отправились с научными целями в Афины; из таковых он называет — основываясь на Готтфриде Monensis — некоего короля Бладуда, а основываясь на Платине — Иоанну Ангелину (паписсу). Поэтому показания Матвея Париса преувеличены, а отчасти и баснословны. Или он поверил басне автора, на которого ссылался, или же слышанное от него в юности изукрасил сам фантастическими добавлениями. Какие басни обращались именно в Англии в то легковерное время, показывает известный рассказ того же летописца о вечном жиде, так как это предание им же впервые и записано. Матвей Парис совершенно серьезно утверждает, что в 1228 г. в сент-альбанское аббатство прибыл армянский архиепископ и уверил тамошних монахов, что лично знаком с Иосифом