ность и одинаково безутешное состояние паствы делает из них словно близнецов. Классически образованный малоазийский грек к своим слушателям отнесся с большим тактом, обращаясь к ним как к преемникам по крови и духу именитых предков. Он не выразил никаких сомнений в генеалогической непрерывности афинского народа; если чудное древо древности, покрытое цветами и плодами, зачахло, тем не менее оратор в современных потомках усматривал прямых отпрысков от его корней. Михаил прославлял город как матерь ораторского искусства и мудрости и напомнил гражданам о наикрасивейшем из празднеств древности — о беге с факелами. Эти состязания продолжают жить в церкви, а судьею их является сам Иисус Христос, ибо ведь каждый из верующих призван к соревнованию, восприяв из рук славных предшественников светоч истины. Даже и сам оратор дотоле не будет почитать себя счастливым от призвания на кафедру в «неоднократно воспетых, златых Афинах», пока не заслужит на христианском состязании венец атлета. Я здесь внове, говорил Акоминат, и не знаю, сохранилось ли от древнего города что-либо, кроме прославленного его имени. Вздумай периэгет мне показывать явственные следы древностей и объяснять: это — ТГериТШТОС, а то — ОТОСС, а вот Акрополь, а вот фонарь Демосфена, внушая мне этими указаниями, будто бы я перед собой имею все еще древних афинян, я ответствовал бы: «Не памятникам, но доблести и мудрости обязаны Афины искони своей славой». Утешая потомков Перикла тем соображением, будто время бессильно стереть печать, которую предки наложили на самую их природу, Акоминат в сущности выставляет чисто физиологическое учение о постоянстве видов и об унаследовании видовых свойств в одинаковой мере и скифами, и египтянами, и кельтами, и вечно лживыми критянами, наравне с животными и растениями Поэтому он убеждал афинян сохранить и впредь благородство предков, которые были самыми великодушными и благожелатель — и ~ та аттестация должна бы была привести Fallmerayer'a в некоторое смущение. Это место в духе Дарвина см. в 1, на стр. 99 и сл.