ду римлянами благороднейшие, такие, которые привыкали к германцам и, преклоняясь пред необходимостью, старались ее смягчить и обратить благим и лучшим целям. Сидоний пишет к Сиагриюг лионцу, бывшему при бургундском дворе и славившемуся знанием буррундских наречий: «Ты не можешь себе представить, как забавно мне и другим бывает слышать, что в твоем присутствии варвар боится сделать варваризм. Старые германцы, с согнутой спиной, удивляются тебе, когда ты растолковываешь им их депеши; они выбрали тебя судьею и посредником в их делах. Новый Солон бургундский, когда дело идет о том, чтобы диссертировать об их ваконах, новый Амфион, когда нужно настроить их лиру. Тебя любят, с тобою знаются, тебя вожделеют; ты нравишься, тебя приглашают, тебя употребляют, ты решаешь, тебе повинуются; и это бургундцы, пусть они так же грубы, так же нелепы телом и духом,— они учатся у тебя зараз и римскому знанию, и родному языку» (Ер. V, 5). Едкий и насмешливый тон этого письма пе уменьшает достоинства описываемого поступка. Призвание к такого рода поступкам было имеипо призвание римского духовенства. Мы говорили уже об искании римских титулов германскими вождями: из-за них служили они и империи, часто против своих соплеменников. Свидетельством такого искания часто приводили переписку вождей с императорами. Но при всей справедливости факта искания почестей германскими вождями (идея империи пережила саму империю, сему служит доказательством то, как она легко возродилась при Карле Великом) доказательства, заимствованные из переписки, неверны: письма писались римлянами, по большей части духовными лицами, бывшими при кунигах. Впрочем, эта переписка вообще замечательна, между прочим, как пример тогдашнего слога. Так пишет Сигизмунд, купит бургундский, к императору Анастасию: «Удаленные от особы нашего преславного государя, мы находимся пред ним в душе.... Мой народ — ваш; но мне менее удовольствия им повелевать, чем вам повиноваться. Мои предки исполнили обязанность свою в отношении к вам и к Риму и доказывали этим исполнением то, что мы смотрим как па высшую нашу почесть — быть привязанным к военным обязанностям, которые поручает нам Ваше величество, и мои предшественники гораздо более ценили то, что получали опи от их государей, нежели то, чем владели они после отцов своих. Когда, по-видимому, мы управляем нашим народом, мы думаем, что управляем вашими воинами». Но при этом письме надобно вспомнить, что оно было писано вьепнским епископом Авитом 18 (куниг обыкновенно только подписывался). Теперь посмотрим на жизнь самих кунигов д. * Далее опускается обширная цитата из сочинения Сидения Аполлинария о быте короля Дитриха Вестготского.