однако ж, опи подавали примеры чистой нравственности и самоотвержения; они распоряжались доходами и обращали их часто в помощь бедным классам народа; этим упрочивалось пе одно нравственное, но, можно сказать, материальное влияние духовенства на другие классы народа. При нашествии германцев народ обыкновенно волновался: но, собственно, он терял здесь пемпого. (Нельзя сказать, чтобы с самого начала не было ненависти против них, поднявшейся в высшем классе; по больших восстаний пе было). Восстание, случалось только вследствие особенных утеснений или побуждений от духовенства, и в последнем случае восстание было не против германцев, но против ариан. Но каково было отношение германцев к высшим классам римлян, мы это увидим из письма Сидонпя Аполлинария. Один из друзей Сидопия, Катуллин, просил паписать ему эпиталаму, чтобы петь ее на одной свадьбе. Сидоний, который не был още тогда епископом 13 и находился — в Лионе, окруженном бургунда-ми, отвечал ему пебольшим письмом в 23 стихах: «Если бы и был я люэтом, зачем спрашивать у меня песни в честь праздника любви, у меня, окруженного длинноволосыми шайками, оглохшего от германских слов, приведенного в необходимость восхвалять с грустью на душе какую-нибудь песню обжорливого бургунда, который мажет свои волосы протухлым коровьим маслом? Нужно ли говорить тебе, почему невозможны для меня песни? Напуганная варварами, Талия neglige les vers de six pieds depuis qu'elle voit des patrons de sept*14 (образцы в семь стоп). О! счастливы те уши, счастливы те глаза и тот нос, которые не чувствуют каждое утро дыхание человек десяти чесноком и подлым луком! О, блажен тот, кого не одолевают нахально в продолжение целого дня столько великанов и таких великанов, коих едва ли бы даже вместила кухня Алкиноя, не одолевают с такой нецеремонностью, с какой входишь к старому мужу кормилицы своего отца! Но моя муза, пошутив несколько в этих немногих эпдекасиллябах *\ из боязни, чтобы кто-либо не назвал их сатирою, умолкает и закрывает уста свои»16. Здесь он смотрит па материальную сторону германцев, смотрит с тем омерзением, как смотрели изнеженные галло-римляне. Но как были некоторые в высших классах на стороне германцев, так некоторые при всяком случае выражали к ним свое омерзение или свою глубокую ненависть. Также Сидоний писал к Филагрию: «Ты бежишь варваров, когда они являются злодеями, я убегаю их и тогда даже, когда они добры»17. Но в испорченном обществе галло-римляи нашлись и такие, которые образовали целый класс доносчиков пред германцами на своих сограждан), которые были страшнее и гибельное для страпы самих варваров. Об пих находим мы целое письмо у Сидопия (Ер. V, 7), адресованное к Тавмасту. Зато были меж- * пренебрегает стихами шестистопными, с тех нор как она видит образцы семи (франц.).