Вам их поведать, не нашел бы слов (Хоть я свидетель всех его трудов). Когда бы пожелал, он всю дорогу До Кентербери вашего, ей-богу, Устлать бы мог чистейшим серебром Иль золотом. Не верите? Пусть гром Меня настигнет, пусть накажет небо, Пусть не вкушать мне ни вина, ни хлеба!» «Хвала Христу, — трактирщик тут сказал, Но если господин твой путь узнал К премудрости такой, к богатству, силе, Что ж о себе, друзья, вы позабыли? Грязна его одежда и ветха. Конечно, может быть, и нет греха В таком смирении, но все ж скупиться Всесильному как будто не годится. Что ж, он неряха, что ли, твой ученый, Раз он дорогой, серебром мощенной, Чуть ли не в рубище готов скакать? Того причину нам прошу сказать». «Увы, не спрашивайте вы меня! Хотя бы вся прославила земля Хозяина, богатым он не станет, Коль мудрствовать и впредь не перестанет; Лишь вам скажу, и строго по секрету, Что ненавижу я всю мудрость эту. Переборщишь — не выйдет ничего, Сказал мудрец, милорда ж моего Не убедишь; упрется на своем он, Когда и я, на что уж темный йомен, По смыслу здравому подвох пойму. Но как мне это втолковать ему? Пошли, господь, хозяину прозренье, Одна надежда в том, одно спасенье. Мне тяжело об этом говорить». «Ну, полно, друг, скорбь надо разделить. Уж если знаешь ты премудрость эту, Так преступления большего нету, Коль нам о ней поведаешь. Как знать, Быть может, кто-нибудь из нас понять Хозяину поможет заблужденье. Скажи, живете где, в каком селенье?» «В предместьях городских или в трущобах Живем, как воры, как бродяги, оба. Мы днем не смеем носу показать. Вот как живем, коль правду вам сказать». «Зачем ты словно вымочен весь в синьке, Зачем в лице твоем нет ни кровинки?» «Всю выжгло кровь, и сам я весь зачах, Плавильный разжигаючи очаг; А в зеркало мне некогда смотреться, - Слежу весь день, чтоб горн мог разгореться И сплавил нам неоценимый сплав. В огне сжигаю жизнь свою дотла. Вотще! Не думаю достигнуть цели,