А переметные сумы болтало. Одежду я не сразу распознал И долго бы, наверное, гадал, Когда б того случайно не заметил, Как сшит был капюшон; по той примете Вмиг, что каноник он, я догадался. И правда, он каноник оказался. Болталась на шнурочке за плечом Большая шляпа. Толстым лопухом Прикрыл он темя, капюшон надвинул Так, что накрыл и голову и спину, И под двойной защитой их потел он Как перегонный куб, что чистотелом Иль стенницей лекарственной набит И сок целебный, словно пот, струит. Коня пришпорил он, нас нагоняя, И на скаку кричал: «Да охраняет Вас крест Христов; я вас хотел догнать, Чтоб в Кентербери путь сбой продолжать В приятном обществе совместно с вами». Его Слуга был также вежлив с нами: «Лишь только поутру я увидал, Что собрались вы, тотчас я сказал Хозяину, что надо вас догнать бы, - И скуки, сэр, во всю дорогу знать вы Не будете, — аон скучать не любит». «Да, верно. Скука хоть кого погубит, - Сказал трактирщик. — Ты же, друг мой, прав, Такой совет разумный преподав. Твой господин, видать веселый малый, И если человек к тому ж бывалый, Быть может, нас рассказом позабавит?» «Кто, сэр? Хозяин мой? Да он заставит Кого угодно праздность позабыть. Коль привелось бы вам с ним год прожить, Вы б убедились: мастер на все руки Хозяин мой. С ним не узнаешь скуки. Он над своей ретортой ночь не спит, Поесть забудет — знай все мастерит. Он много дел таких теперь задумал, Что вы лишь рот разинете: к чему, мол, Такое деется? Вы не глядите, Что он так прост; знакомство заведите, И я готов хоть об заклад побиться, Что предпочтете золота лишиться, Чем дружбы с ним. Вот видите каков? О нем рассказывать — не хватит слов». «Вот как, — сказал трактирщик, — расскажи же, Кто господин твой? Выше нас иль ниже, - Но он, должно быть, человек ученый, К тому ж священным саном облеченный». «Он больше, чем ученый; в двух словах Не рассказать вам о его делах. В таких премудростях он преуспел, Что, если бы я даже захотел