И льются слез ее горячих реки. Тут поняли друзья, что берег моря В ней только раны бередит от горя, И стали уводить ее к ручьям, К источникам, с ней появляться там, Где пляской забавлялись иль игрой За шахматной или другой доской. Однажды утром в близлежащий сад Они пошли, куда заране взят Яств и напитков разных был запас, С тем чтоб домой вернуться в поздний час, Наполнив день веселою игрой. А было это в мая день шестой, И юный май раскрасил нежно сад Своим дождем, несущим аромат. Людскими же руками так прелестно Сад разукрашен был, что на небесный Он походил своею красотой. С ним не сравнился б ни один земной. Так свеж он был и так благоухал, Что у любого, кто в него вступал, На сердце легче делалось мгновенно, Коль не был он подавлен совершенно Тоской, которой исцеленья нет. И вот, когда окончился обед, Все танцевать под звуки песен стали; Лишь Доригена, полная печали, Одна блуждала взорами вокруг И думала: «Где милый мой супруг?» Но ей, смирившись, надо было ждать И боль души надеждой облегчать. Среди танцующих пред ней мужчин Был юный паж, красивый дворянин, Что, яркой платья пестротой блистая, Затмил, сказал бы ты, все краски мая. Он так отлично пел и танцевал, Что тут соперников себе не знал. И вообще, коль правду вам сказать, - Из наилучших лучшим был под стать. Отважен, доблестен, богат, умен - Любовью общей пользовался он. Вам нужно знать еще, что сей юнец, Венеры преданный слуга и жрец, По имени Аврелий, к Доригене - Она не ведала его мучений - Любовью года два уже пылал, Но тщательно любовь свою скрывал. Он не решался высказаться ей И пил из кубка яд тоски своей. Отчаяньем томимый, но немой, Он только в песнях выдавал порой Свою тоску, — в них говорил, что им Бесчувственный предмет любви любим. И этой темой наполнял Аврелий Ряд песенок, элегий и ронделей;