Произнесли вы, сэр, и что хотите?» «Сударыня, напрасно вы юлите. Ты знаешь ли, презренная карга, Благословляла ты сейчас врага Господня. Вот приказ; и завтра в суд Тебя, негодница, поволокут. А там и не за то еще ответишь». «Честной отец, мне кажется, ты бредишь. Спаси меня пречистой девы имя! Как можешь думать ты, чтоб я такими Грехами стала душу осквернять. Больна я, отче, надо мне лежать. Едва хожу я, верь ты мне, не верь ты. Но ехать в суд? Мне это горше смерти. А если в чем меня в суде винят, Так запиши в бумажке, милый брат, А я уж попрошу пойти юриста. Мнете зачем, мое ведь дело чисто». «Ну, черт с тобой. Но много ты потратишь В суде кормов. Так лучше мне заплатишь Двенадцать пенсов, Я ж приказ порву. Плати скорей, — я, видит бог, не вру: Мне пенс перепадет из этих денег. Викарий наш корыстлив и скупенек». «Двенадцать пенсов! — охнула она. -Да где ж их взять? Честная пелена Христова гроба! Ни полушки нету, Последнее внесла я по обету. Кору с деревьев ем я и траву. Не обижай ты бедную вдову». «Эк невидаль, старухина хвороба. Пусть черт возьмет тебя. Хотя из гроба -Но деньги мне должна ты заплатить». «Но, видит бог, мне негде их добыть». «Плати, карга. Не то я сам найду, Что взять. Давай вон ту сковороду. Ты мне должна еще с тех пор, как мужа Ты оброгатила и я, дурак, был нужен, Чтоб грех покрыть и от суда спасти». «Ну, как не стыдно, господи прости? Тебя в глаза я в жизни не видала Да ив судах ни разу не бывала. Была чиста я перед мужем телом, Не согрешила помыслом иль делом, Иди ты в ад с моей сковородой, Пусть сатана подавится тобой». За ним старуха, плача, поползла И, как умела, вора прокляла. А бес спросил: «Так, значит, в самом деле Его отправить в ад бы вы хотели? Вас, матушка, быть может, я не понял?» И пристав так старушку эту пронял, Что крикнула: «Пусть черт его возьмет, Коль сковороду мне он не вернет». «Ну, нет, карга! Что мне попало в когти,