Наш рыцарь снова поскакал По долам и по склонам скал, И поздно, перед ночью, Край фей, который он искал, Среди глуши лесной предстал Пред рыцарем воочью. Он смотрит, отирая пот И широко открывши рот, -Места пустынны эти: Как будто вымер весь народ, Никто навстречу не идет, Ни женщины, ни дети. Но вот ужасный великан -А был он Олифантом зван - Вдруг выбежал навстречу, Крича: «Ни с места, мальчуган, 12 Не то — свидетель Термаган - Коня я изувечу Дубиной. Средь арф и флейт царица фей Живет в стране чудесной сей Владычицей единой». Ответил сэр Топас: «Постой, Сразимся завтра мы с тобой, Я за оружьем съезжу; Ужо — могу поклясться я -Вот этим острием копья Попотчую невежу. Я смело Твой мерзкий проколю живот И, только солнышко взойдет, Дух вышибу из тела». Тут рыцарь обратился вспять, А великан в него метать Стал из пращи каменья; Но избежал их сэр Топас, Его господь от смерти спас За храбрость поведенья. Внемлите повести моей, -Она гораздо веселей, Чем щекот соловьиный. Я расскажу вам, как домой Примчался рыцарь удалой Чрез горы и долины. Он челядь всю свою созвал И песни петь ей приказал: Термагаунт, или Термаган — мифическое существо, которое на английских «моралите» было олицетворением буйного разгула (ср. Шекспир, первая часть «Генриха IV», акт V, 4, 114; «Гамлет», акт III, 2, 15).