Как часто сохнут русла мощных рек! Как пышные мертвеют города! Всему предел имеется всегда. Мы то же зрим у женщин и мужчин: Из двух житейских возрастов в один (Иль в старости, иль в цвете юных лет) Король и паж — все покидают свет. Кто на кровати, кто на дне морском, Кто в поле (сами знаете о том). Спасенья нет: всех ждет последний путь. Всяк должен умереть когда-нибудь. Кто всем вершит? Юпитер-властелин; Он царь всего, причина всех причин. Юпитеровой воле все подвластно, Что из него рождается всечасно, И ни одно живое существо В борьбе не может одолеть его. Не в том ли вся премудрость, бог свидетель, Чтоб из нужды нам сделать добродетель, Приемля неизбежную беду, Как рок, что всем написан на роду? А тот, кто ропщет, — разуменьем слаб И супротив творца мятежный раб. Поистине, прекрасней чести нет, Чем доблестно скончаться в цвете лет. Уверенным, что оказал услугу Ты славою своей себе и другу. Приятней вдвое для твоих друзей, Коль испустил ты дух во славе всей, Чем если ты поблек от дряхлых лет И всеми позабыт покинул свет. Всего почетней пред молвой людской В расцвете славы обрести покой. Упрямец только будет спорить с этим. Чего ж мы ропщем? С гордостью отмстим, Что наш Арсита, ратоборцев цвет, Исполнив долг, покинул с честью свет И этой жизни грязный каземат. Зачем, любя его, жена и брат Его счастливую судьбу хулят? Он благодарен им? О нет, навряд. И душу друга и себя позоря, Они досель унять не могут горя. Из длинной речи что же извлеку? Одно: пусть радость сменит им тоску. За милость мы Юпитера восславим И, прежде чем сии места оставим, Мгновенно сделаем из двух скорбей Одно блаженство до скончанья дней. Смотрите же: где всего сильней страданье Оттуда и начну я врачеванье. Сестра, мое решенье таково: С согласия совета моего, Пусть Паламон, ваш рыцарь, что примерно Вам сердцем всем и силой служит верно