Священный одр Арсите воздвигали. Главой зеленой в твердь ушел костер, На двадцать сажен руки он простер - Столь, значит, были ветки широки. Соломы клали целые вьюки. Ни как костер уложен был сполна; и как деревьям были имена (Дуб, ель, береза, тополь, терн, платан, Лавенда, ива, явор, букс, каштан, Вяз, бук, орех, тис, ясень, липа, клен); Ни как рубили их для похорон; Ни как засуетились божества, Когда пришлось покинуть дерева, Где жизнь текла их, полная отрады, -Все нимфы, фавны и гамадриады; Ни как бежали в страхе зверь и птица, Когда деревья начали валиться; Ни как объял испуг чащобу эту, Что не привыкла к солнечному свету; Ни как солому клали, слой на слой; Ни как раскалывали лес сухой, Затем бросали пряности и хвою И самоцветы с тканью парчовою; Ни как повис венков душистых ряд; Ни как струился мирры аромат; Ни как среди костра лежал Арсита, Блестящим светом роскоши залитый; Ни как, по чину древних похорон, Рукой Эмильи был костер зажжен; Ни как она, поднесши трут, сомлела И что-то молвила, взглянув на тело; Ни как бросали в пламя вещи в дар, Когда огня распламенился жар; Ни как одни кидали щит, копье, Другие — одеяние свое, Мед, молоко или вино из чаши В костер, что полыхал все выше, краше; Ни как большой толпой во весь опор Три раза слева обскакав костер, Три раза греки вскрикнули в печали, Три раза копья с грохотом подъяли И трижды жены подымали вой; И как везли Эмилию домой, И хладным пеплом стал Арситы прах, Ни как всю ночь стояли на часах, А после к играм обратились снова, -Об этом всем я не скажу ни слова, Как и о том, кто там, борясь нагим И намащенным, был непобедим, И как затем, окончивши игру, Вернулись все в Афины поутру.... Я к самой сути возвращусь сейчас, Чтобы закончить длинный свой рассказ. Когда прошло довольно много лет, Стал грекам вновь желанен солнца свет.