цем всего лишь семи булл. Активное собирание печатей (в первую очередь на Городище) началось в 1920 г. с приходом в Новгородский музей Н. Г. Порфиридова. На протяжении 1920—И940 гг. новгородское собрание достигло внушительной цифры в 110 экземпляров. Война пощадила это собрание (утрачено лишь несколько булл из довоенных находок), однако она уничтожила вместе с инвентарными книгами всю паспортизацию материалов. Эта утрата отчасти восполняется для 1920— 1930 гг. перепиской Н. Г. Порфиридова с Н. П. Лихачевым, хранящейся в Архиве АН СССР (Ленинград) и содержащей подробную информацию обо всех новых приобретениях музея. Как уже отмечено, значительная часть новых находок вплоть до 1935 г. продолжала поступать и к Н. П. Лихачеву. Его комиссионеры действовали в ущерб интересам местного музея, но это еще было бы полбеды, если бы они, теряя время от времени связь с маститым собирателем, не продавали свои находки в третьи руки. В 1918 г. партию печатей приобрел Музей Штиглица (они затем перешли в Эрмитаж), в 1920-х годах несколько печатей (теперь утраченных) приобрел П. И. Юкин, в 1930-х годах ряд покупок сделал в Новгороде Н. В. Гудков-Беляков (его коллекция теперь в московском Государственном Историческом музее), образуются небольшие коллекции К. В. Федорова, М. Б. Калинина (ныне утраченные) и М. А. Ковалева (частично сохранившаяся в тех же руках). Мы перечислили только известные нам собрания, но и их судьба в целом показательна: вошедшие в них и отторгнутые от основного комплекса предметы подверглись всем превратностям частного собирательства и в ряде случаев потеряны для науки. Война прервала собирательскую деятельность музея. Десятки булл в эти годы были смыты на дно канала, и их можно только оплакивать. Но уже в 1946 г. пополнение коллекции возобновляется и продолжается до сегодняшнего дня, когда это собрание насчитывает около 250 булл. Известная опасность для научной фиксации новых находок возникла в начале 1960-х годов, когда печати появились на антикварном рынке и на время привлекли к себе внимание местных коллекционеров. Нужно сказать, что известная доля вины в этом принадлежит Новгородскому музею, который после ухода Н. Г. Порфиридова, несмотря на в целом хорошие результаты, пополнял коллекцию пассивно, приобретая лишь те материалы, которые сами шли в руки. Полезную деятельность в этот момент развил Г. М. Штендер, который выменял находившиеся в частных руках буллы на монеты, принеся в жертву собственную коллекцию, и смог вернуть интересы местных собирателей в привычное русло нумизматики. Эти печати были переданы им Новгородской археологической экспедиции, активно собиравшей, начиная с 1962 г., буллы на Городище. В 1962—1967 гг. экспедиция обнаружила здесь свыше 80 моливдо-вулов и передала сборы 1962—1965 гг. в московский Государственный Исторический музей, а сборы 1966—1967 гг.— в Новгородский музей. С 1964 г. судьба городищенсних находок перестала внушать какие-либо опасения, чем мы обязаны энтузиазму молодого сотрудника Новгородской археологической экспедиции МГУ, теперь сотруднику Новгородского музея Н. П. Пахомову. Талантливый археолог Н. П. Па-хомов все свободное время проводит на Городище, где ему удалось обнаружить уже больше 50 древних печатей. Поразительны случаи, когда в разные годы он отыскивал разные фрагменты одной и той же буллы, что свидетельствует о высокой точности его работы, требующей не только постоянного энтузиазма, но и острого глаза. Третьим крупнейшим собранием древнерусских булл является коллекция Отдела нумизматики Государственного Исторического музея в Москве. Она образовалась из разновременных мелких поступлений и насчитывает сейчас около 200 древнерусских булл. Бе основу составляет собрание Новгородской археологической экспедиции (свыше 130 булл). Как уже отмечено, в составе этого собрания имеются материалы из сборов на Городище (около 60 печатей), однако не они придают особую ценность коллекции. Бе важнейшее преимущество перед другими собраниями составляют многочисленные печати, найденные в ходе систематических раскопок в Новгороде. Это единственная группа древнерусских ископаемых булл, имеющих точные стратиграфические характеристики и, следовательно, образующих комплекс с внутренней относительно-хронологической шкалой. Мы не намереваемся так же подробно излагать сведения о других, более мелких сфра-гистических собраниях. Они существуют в Киеве, Львове, Пскове. К сожалению, перечень южнорусских коллекций неизбежно превращается в мартиролог, потому что именно эти собрания понесли невосполнимый урон в ходе войны. Однако и перечень крупнейших собраний был бы неполон, если не упомянуть сенсационную находку огромного комплекса