|
|
|
|
Предыдущая Начало Следующая |
Елена Сизова
Фридрих II Гогенштауфен и его династия в зеркале литературы
стр. 19
|
В многосторонние интересы государя Священной Римской империи входило и поэтическое творчество. Даже монах-францисканец Адам де Салимбене (1221-1288) из Пармы, испытывавший неприязнь к императору, был вынужден отметить в «Хронике» его незаурядные дарования: «Он умел читать, писать, петь и сочинять кантилены и кансоны».
|
|
Сцена куртуазной жизни, фреска (1238-1239). Бассано-дель-Граппа (близ Виченцы), дворец Финко
|
|
Склонность к сочинительству он унаследовал от деда и отца. Кстати, Фридрих имел общего предка с герцогом Гильемом IX Трубадуром (1071-1127) Аквитанским – первого герцога Нормандии норвежца Роберта I (Рольф, Роллон, ок. 860-932), а еще один предок сицилийца – император Свяшенной Римской империи Генрих IV (1050-1106) доводился пуатевинскому трубадуру кузеном.
Из творений самого Фридриха II Гогенштауфена до нас дошли несколько канцон, произвольно разбитых на отрывки. Их строки потрясают своей искренностью, мучительным надрывом и силой чувств.
Считается, что эта канцона написана в Германии девятнадцатилетним королем в 1213 г. и, может быть, посвящена ровеснице и молочной сестре Адельхейде фон Урслинген да Марано (Алейта, ок.1194-ок.1234):
По убежденью моему,
Женщина высокая, очень красивая,
Не чуждая образованности,
С севера, видимо, гордая женщина.
Быть удобным и быстрым в услужении вам:
Даже молиться –
Я могу, донна, и с большим усердием при том.
Не все, лишь немногие, способны чувствовать -
Они-то и имеют наибольшие права.
Позвольте мне любить вас, благородная душа.
Уже ничто не заставит меня уйти,
Ведь в вашем прекрасном облике
Столько жизнерадостности.
И чудной свежести.
За право видеть только
Одно ваше красивое лицо,
Моя цена – любовь, сулящая много хорошего.
Но некоторые пребывают в мерзости,
Отвергая этот дар Господа.
Знатность вызывает сострадание,
Ведь о такой нежной вещи, как любовное желание,
Узнает любой слуга или придворный.
И, конечно, хорошо получить в знак
Приязни больше, чем розу,
Потому я самый радостный.
И вы видите это часто
Своим нежным взором,
Которым восторгаюсь безмозмездно
Сердцем и телом.
Когда увидел я как благосклонно
Вы принимаете мои творенья,
То никогда уже не захочу
И слышать о другой.
Пер. Е. Сизовой
Адельхейда была дочерью графа Ассизи, герцога Сполето в 1176-1198 гг. Конрада I фон Урслинген (ок.1153-1202) из Ротвейля на Неккаре и N из Верхней Бургундии (ок.1164-1219), со стороны отца доводилась правнучкой герцогам Церинген. У ее родителей в умбрийском «Блошином замке» близ Фолиньо сицилийский наследник воспитывался с рождения до двух с половиной лет.
|
|
|
|
|
|
Строфы следующей песни позволяют предположить, что их адресатом являлась мать Фридриха Антиохийского (ок.1221-1256), графа ди Альба, Челано и Лорето, бастарда императора. Мария Матильда Антиохийская (ок.1200-пос.1225), дочь Боэмунда IV Одноглазого (1171-1233) де Пуатье, графа Триполи с 1187, князя Антиохии с 1201 гг. и первой жены Плейсанции де Эмбриако (ок.1218) из Гиблета (Библос, Джебейль). Ее двоюрной бабушкой была золотоволосая и белокожая Стефания де Милли (ок.1198) из Трансиордании, чью красоту в 1166 г. воспел Юсуф ибн Айюб (1137-1193), будущий ал-Малик ан-Насир Салах-ад-Дин (Победоносный царь, Защитник веры). Фридрих II и дед Марии Боэмунд III Заика (1144-1201) Антиохийский ( нужно - прабабка Марии Констанция Антиохийская (1127-1163) - были четвероюрными кузенами.
|
|
|
|
Известно, что король Германии и Сицилии проезжал через Асти осенью 1220 г. Возможно, Мария приехала на императорскую коронацию и гостила у дальних родственников-гибеллинов по матери Эмбриако и Спинола, занимавших пост консулов коммуны Генуи в 1210-1220-х гг.:
Дайте мне жизнь, тонкая женщина,
Ведь мое сердце сейчас вы поразили из лука.
Если я поражен луком, то думаю, потому, что
Так люблю хорошее.
Я надеюсь, и надеюсь как могу
Еще раз на божью милость
И быстрое мое восстановленье;
И все мои помыслы
О любви к вам для вашего удовольствия;
Помню ли о нем или сделал вид,
Надеюсь, вы уточните.
Всего радостней надежда или друзья,
Готовые служить моему удовольствию –
Из всех дам вы, цветок Сирии,
Имеете наибольшую ценность.
Забравшая себе доблесть
И все достоинства Сирии,
Оставив других бедняками.
Слова ваших речей так красивы,
Что жаждешь услышать их снова!
Пер. Е. Сизовой
После родов Мария вернулась к родителям в Антиохию и это послужило поводом к созданию еще одной кансоны, посвященной «цветку Сирии»:
Увы! Я и не думал, что разлука
С моей донной окажется такой мучительной.
Мне кажется, я умру,
Оставшись без наших сладостных встреч;
Никогда еще мне не было так тяжело,
Чем когда вы ступили на корабль;
И теперь я уверен, что умру,
Если вы не вернетесь вскоре.
Счастливые песни, летите к цветку Сирии,
К ней, заключившей мое сердце в тюрьму,
И передайте самой любимой за ее куртуазность
Напоминание о слуге, томимом любовью,
Хоть и не видящим лица повелительницы;
И умоляйте, чтобы она
Благосклонно удостоила меня
Своей верностью.
Пер. Е. Сизовой
|
|
Предыдущая Начало Следующая |
Оглавление темы |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|