народных песен и баллад их персонажи были переименованы, а сюжет подкорректирован так, чтобы у читателя создавалась иллюзия того, что перед ним песни, дошедшие до нас из седой древности и сочиненные чуть не при дворе самого Артура Еще одна причина настороженного (если не сказать больше) отношения к подобного рода исследованием — обилие «кельтоман-ской» литературы, где в исполнении современных интерпретаторов- любителей попытки привязать современную народную литературу к артуровским легендам выглядят неуклюже и претенциозно. Не следует забывать также, что при обнарркении в сказке или легенде, подвергшейся литературной обработке, артуровс-кого персонажа подозрение падает на автора литературной версии, придавшего фольклорному произведению тот вид, который соответствует его собственному эстетическому вкусу. Искусственное добавление в сказку артуровских персонажей для придания ей «интересности»—не редкость для патриотически настроенных бретонских авторов. Прекрасной иллюстрацией такого вплетения в повествование артуровских персонажей и заодно — антианглийских настроений автора может слркить вошедшая в этот сборник сказка «Сын короля Ирландии» в обработке Г. Молина Однако в случае с Мерлином в сказке «Девушка-рыцарь» (Marc'heger аг Gergoad) речь не идет о нарочитой архаизации. Как уже было сказано выше, эпизод с пленением лесного человека встречается как минимум дважды, причем сказка Жозе-бик и Мерлин (Jozebik ha Merlin) не была подвергнута литературной обработке. Записавший ее Жеф Филип в предисловии в своей книге War roudoù Merlin е Breiz (см. список литературы) особо подчеркивает, что не счел нужным вносить какие-либо изменения в текст, записанный от своего информанта Еще одна немаловажная деталь: с легкой руки Т. Э. де ля Виллемарке в современном литературном варианте бретонского языка имя Мерлина принято передавать как Marzhin. У Й. ар Го и Ж. Филипа, как мы видим, персонаж именуется иначе. Весьма вероятно, в этих двух случаях мы действительно имеем дело с фольклорной версией истории о Мерлине, лесном человеке.