гоне в лодках, но затем бросают в глубокую яму. «Хорошели вам честь?» спрашивает Ольга, наклоняясь над ямой. «Пуще нам Игоревой смерти» слышится голос несчастных, засыпаемых живыми в землю. Месть заканчивается сказочным оборотом. Наступая на древлянскую землю с войском, Ольга требует от иско-ростенцев дани по три голубя и три воробья со двора; прицепив к хвостам птиц зажженные фитили и выпустив их лететь по домам, она сжигает ненавистный город со всеми жителями. Предания изображают Ольгу, подобно Олегу, личностью большего ума и воли. Всюду она оставила по себе память. Она подчинила Новгород Киеву «установила, как говорит летопись, по Мете погосты (торговые рынки) и дани, и по Лузе оброки и дани; и лозища ее суть по всей земле и знамения (места охоты на пушного зверя)... и сани ее стоят во Пскове и до сего дня (т. е. времени, когда пишет автор, лет восемьдесят спустя) и по Днепру перевесища (сети для ловли птиц) и по Десне, и есть ее Печенежские всадники (направо) и греческая дружина воеводы Варны Склира (налево) по изображению старинной греческой рукописи. село Ольжичи и доселе». Летописец рассказывает также о поездке Ольги в Константинополь, где она приняла христианство; император Константин Багрянородный, пораженный ее мудростью, сказал ей: «ты достойна царствовать в граде сем с нами». Хотя русский писатель и преувеличивает дела Ольги, но она всетаки была выдающейся правительницей. Ее поездка в Византию и крещение имели политическую цель — сближение с империей. Кругозор ее захватывал еще дальше: Ольга искала дружбы с германским королем Оттоном (936-972) давала ему надежду на принятие русскими христианства, так что король решился отправить в Киев епископа. С увлечением изображает летописец сына Игоря и Ольги, Святослава. Сам богатырь, он съумел собрать вокруг себя беспредельно доверявшее ему воинство: «быстро и легко наступал