дальных поместьях. Нужно заметить, что если вольных* яъом-щиков правительство tie хотело пускать на свои земли, делало это неохотно, — то щпыиостных рук далеко не хватало на огромные пространства домипиального фонда. Оставалось лишь единственное сродство — покупать и доставать всякими путями по возможности больше работ. Прежде всего позаботилось правительство о беглых рабах, которые были бы пойманы на острсве Сицилии: если втечсние года за беглым рабом (или рабыней) явится хозяин, беглец возвращается ему; если не явится, беглец переходить во владение правительства. Делались, затЬм, многочисленные попытки закупать большими партинми ногритянских рабов в огипотских портах и рабов гречфского происхождения на Балканском* полуострове, а также привозились рабы-сарацины, взятые в плен в каких либо стычках* с войсками Гогенштауфонов. Рабовладельчество процветало в Сицилии не только в правительственных* доменах*, но и в частных* поместиях и даже среди горожан*, покупавших* рабов для домашних услуг*. Но уже в ХНЕ столетии все больше и больше стала обозначаться такая необходимость в увеличении числа рабочих рук, которой ужо не могли удовлетворить ни рабо-ялыдельчоство, ни наличное крепостное население. Тогда постепенно начался совершаться поворот* к замене крепостного труда трудом* свободных* съемщиков*; сначала, конечно, поворот* этот не был особенно заметен как в Сицилии, так и в других местах. Раньше, чем где-либо, он принял серьезные размеры в Ломбарда, в наиболео политически-эманципированЕой стране Анпен-нинского полуострова. Н. Мы видели в предыдущей главе, что Венеция, Генуя, Пиза и целый ряд ломбардских городовь вели оживленную торговлю с восточными портами; мы видели также, что со времен* эпохи крестовых походов эти сношопия стали особенно оживленными. Вместе с тем товары, в огромныхь количествах прибывшие