с напитками византийской образованности, совершенно неизвестной этому обществу сакеонских варваров. Воспитатель его, орильякскШ француз*, монах* Герберт, учившийся философской премудрости у барселонских* профессоровъ» арабов, — также знакомил* своего питомца о совершенно новыми для него понятиями. Герберт*, один* из ученкейшнх и талантливейших людей средних* веков, до такой степени провосходил современников своими умственными качествами, так изумлял их своими познаниями в* математике, что его несколько ноколений считало чародеем, и если можно найти среди роальных существований какое-нибудь, наиболее подходящее к легенде о Фаусте, — панболье могшее «пособствовать созданию этой легенды, то, конечно, это было существование названного человека. Мать и Герберт научили Отгона говорить на л&тишжох и гречфского языках* (иф считая уже немецкого), от них узнал ен многое из иетории и других наук*. Немцов* он считал народом варварским и, става итальяннов и визаитийцев неизмеримо выше, он рано научился цепить ожидавший его императорски титул больше звания германского короля. Италия во времена его малолетства переживала времена смуты и бозурядицы так же, впрочем*, как и Гормания. Но с появлониом императора в 996 голу на время все успокоилось: слишком* велик* был авторитет* Саксонекого дома. Еще до путещфствия в Италию, молодой государь, человек натуры порывистой и неуравновешенной, подпал* под влияние са. Войцеха, внятного чеха, архи-епископа пражского. Эгот подвижник глубоко укрепил* в От-топе Ш, восторнсонпо к нему относившемуся, мистические тфндепции, к которым так сильно было вообще европейское человечество пред* ИООО-м годом*, когда с трепетом* ожидали конца мира. Вдия-нио Войцеха (Адальберта) на императора было усилено мученическою смертью архиепископа в стране язычников-пруссов*; воспоминание об этом* друге стало свято для Огтона. Впрочем*, но только ВойцЬх влиял на императора: в предыдущей главе мы говорили о возрождении ыпстнцпзма в Италии под влиянием св. Ромуальда. Такие подвижники, как св. Ром)альд и Пил, славились далеко на нрфделами йталии, и Оттон ме преминул* побывать у них. Оба