ИОТОРИЯ ИТАЛИИ Н СРКДИЕ ВЕКА. 75 столкновениф было тем неизбежнее, что, как это ни странно, римский нрфстол в одно и то жо время нападал, и защищался. Повидимому, основное политическое воззрение папства в VIII столетии заключалось в том, что лангобардов нужно не отодвинуть от Рима, а уничтожить совсем: даже в те моменты, когда лапгобардское наступление замираот, папы всеми силами стараются повредить отдыхающему врагу. Впрочфм, ни эта двойная политика обороны и наступления, ни, вообще, какая бы то ни было борьба с лангобардами но поддается объяснонию, пока изучающий ксторию этого века не перенесет своего внимания на северных заальпийеишх "варваровъ". Говоря об оставшихся после византийцев двух борющихся силах в Италии, мы имели в виду географическую точность; на самом деле сущеетвавала еще третья сила, которая уже на протяжении двух столетий, ещо до этого решительного перелома, невидимкою оказывала свое влияние на итальянские дела: она но показывалась пока на итальянской почве, но одно упомиоанио о ней имело значение при дипломатических* переговорах между папами, императорами и лапгобардскими королями. Ш. Еще Теодорих остготский при всем своем могуществе должок был считаться с интригами, затЬвавшпмися против него при дворе франкского короля византийскими уполномоченными; лангобардскио властители и в VI, и в VII в.в. многократно были останавливаемы в своих планах тревожными слухами о близости, возникшей между франками и их врагами: и папы, и императоры византийские знали это, и страх итальянских* варваров пред* варварами заальпийскими являлся тою ахиллесовой пятою, которою пользовались одинаково и Рим, и Византия в* сношениях и переговорах с лангобардскими королями. Этот* страх имел чисто стратегические основания. Рим пожал к югу, Византия (т.-е, оя форпост*, Раввонский экзархат*) к востоку от лангобардских владений, и франки могли с севфра