18 ECTOPIA ИТАЛИИ В СРЕДНИК ВЪКА. переставала считать узурпатором ничуть не лучше Одоакра. Пьсле 502 года эта враждебность делается более откровенной. Ви.чантийские отношения образ)ют центр и первооснову всей внешней политики готской номархии при Теодорихв н после него, за все шестьдесят лет пребывания готов в Апонвинском полуострове. Восточный враг является теж мкогообразным страшилищем, которого готское правительство боится в образ в Лаврентия, в образв франков, которого руку оно видят во всех постигающих ею затруднениях, осложнспиях и ингригах. ДЕЛствительно, визаниий-ский двор не упускал из виду ничего, что могло бы подорвать будущность нового государства. Общность религии, кулыj рпые связи, ьоззрение на Константинополь, как на единственно законного преемника Рима, — вот что связываяо насоление обоах полуостровов н ставило их лидом к лицу с варварами-еретиками. Терпимость Теодориха, столь полезная для всех, исяовъдовавших никейский сидвод веры, ничуть ne казалась римлянам примером, достойным подражания: религиозная ревность их била так воли ь а, что они не могли платить тою же монетою арианам. Впрочем, дротик ариан немыслимо было предпринять ничего, так как они были вооружены, и в их руках была власть. Зато евреям приходилось-очень плохо. Особенно много избионий евреев происходило в ИИеаполе, Милане и Ряме. Теодорих наказывал sa это католиков наложением па них штрафов в пользу ограбленииѵь, а нфимущихь преступников приказывал публично сечь. Это распоряжение поселили острое недовольство в равиооб-разпейших слоях римского нассления, подстрекаемого против короля византийским правительством. Не было согласия и мера в Италии, а к концу первого досятилиа VI века появились весьма основательный причины для беспокойства и в области внешних отношений. Со времен победы пад алеманами в 496 году франкский завоеватель Хлодвиг не переставал идти от успеха к успеху: он победил бургундов, вторгся во вла-дишие весаготов, взял Бордо и расширил свою монархию до | Прованса. Теодорих пытался НЕСКОЛЬКО раз посольствами, уве» щапиями, наконец, интригами остановить движение Хлодвига к ■