XLV Вот сыновья Ньяля подъехали к Фльотсхлиду, переночевали под склоном, а когда стало рассветать, поехали к Хлидаренди. В это же утро поднялись Сигмунд и Скьяльд и собрались ехать за лошадьми. Они захватили уздечки, взяли на лугу лошадей и уехали. Лошадей они нашли между двумя ручьями. Скарпхедин увидел их, потому что Сигмунд был в красном плаще. Скарпхедин спросил: - Видите вы красное чучело? Они вгляделись и сказали, что видят. Скарпхедин сказал: - Ты, Хаскульд, останься здесь. Тебе ведь часто приходится ездить в этих местах одному, без зашиты. Я беру на себя Сигмунда — это будет, по-моему, подвигом, достойным мужчины, а вы, Грим и Хельги, убьете Скьяльда. Хаскульд сел на землю, а они подошли к тем двоим. Скарпхедин сказал Сигмунду: - Бери оружие и защищайся! Это теперь тебе нужнее, чем порочить нас в стихах! Сигмунд взял оружие, а Скарпхедин тем временем ждал. Скьяльд схватился с Гримом и Хель- ги, и начался жестокий бой. У Сигмунда был шлем на голове, у пояса меч, а в руках щит и копье. Он бросился на Скарпхедина и тотчас же нанес ему удар копьем и попал в щит. Скарпхедин отрубил древко копья поднял секиру и разрубил Сигмунду щит до середины. Сигмунд нанес Скарпхедину удар мечом и попал в щит, так что меч застрял. Скарпхедин с такой силой рванул щит, что Сигмунд выпустил свой меч. Скарпхедин ударил Сигмунда секирой. Сигмунд был в кожаном панцыре, но удар секиры пришелся в плечо, и секира рассекла лопатку. Скарпхедин дернул секиру к себе, и Сиг-мунд упал на колени, но тотчас же вскочил на ноги. • Ты, склонился передо мной, — сказал Скарпхедин, — но прежде чем мы расстанемся, тебе придется все же умереть. • Плохо мое дело, — сказал Сигмунд. Скарпхедин ударил его по шлему, а потом нанес ему смертельный удар. Грим отрубил Скьяльду ступню, а Хельги проткнул его копьем, и он сразу умер. Скарпхедин увидел тут пастуха Халльгерд. Он отрубил голову Сигмунда, дал ее пастуху и попросил отнести ее Халльгерд. Он сказал: - Она узнает, не эта ли голова сочиняла о нас порочащие стихи. Как только они уехали, пастух бросил голову на землю, потому что он не смел этого сделать, пока они были там. Они ехали, пока у Маркарфльота не встретили людей. Они рассказали им о том, что случилось. Скарпхедин объявил, что убил Сигмунда, а Грим и Хельги — что убили Скьяльда. Потом они поехали домой и рассказали Ньялю о том, что случилось. Тот сказал так: - Да будет счастье вашим рукам! Тут уж нам не назначат виры! Теперь надо рассказать о том, как пастух вернулся в Хлидаренди. Он рассказал Халльгерд о том, что случилось. • Скарпхедин дал мне в руки голову Сигмунда и попросил отнести ее тебе, но я не посмел сделать это, потому что не знал, как ты отнесешься к этому, — сказал он. • Плохо, что ты не сделал этого, — сказала она, — я отдала бы ее Гуннару, чтобы он отомстил за своего родича или сделался бы всеобщим посмешищем. Затем она пошла к Гуннару и сказала: • Знай, что Сигмунд, твой родич, убит. Его убил Скарпхедин, и он велел отнести мне голову. • Этого следовало ожидать, — сказал Гуннар. — Что посеешь, то и пожнешь, а вы со Скарпхеди-ном сделали немало зла друг другу. И Гуннар ушел. Он не начал тяжбы из-за убийства и ничего не предпринял. Халльгерд часто напоминала ему о том, что за Сигмунда не заплачена вира. Но Гуннар не обращал внимания на ее слова. Прошли три тинга, на которых, как люди думали, Гуннар мог бы начать тяжбу. И вот у него случилось трудное дело, которое он не знал, как решить. Он поехал к Ньялю. Тот принял Гуннара очень хорошо. Гуннар сказал Ньялю: • Я пришел просить у тебя совета в трудном деле. • Ты вправе просить его, — сказал Ньяль и дал ему совет. Гуннар встал и поблагодарил его. Тогда Ньяль взял Гуннара за руку и сказал: • Давно пора заплатить виру за твоего родича Сигмунда. • За него давно заплачено, — сказал Гуннар, — но я не откажусь, если ты сделаешь мне почетное