XLIII Когда человек, что был послан на тинг, рассказал Гуннару об убийстве, тот сказал: - Плохая это весть. За всю жизнь не приходилось слышать худшей. Нам нужно сейчас же поехать к Ньялю, и я надеюсь, что он поступит великодушно, хоть это и сильное испытание его терпению. Они отправились к Ньялю н вызвали его, чтобы поговорить с ним. Он сразу же вышел к Гун- нару. Они начали разговор, и сначала с ними не было никого, кроме Кольскегга. — Печальную весть должен я передать тебе, — сказал Гуннар. — Торд Вольноотпущенников Сын убит. Назначь сам виру за него. Ньяль помолчал и потом сказал: • Хорошо, — сказал он, — я назначу виру. По очень может быть, что мне придется выслушать упреки моей жены и сыновей, потому что им это придется очень не по душе. Но я все же решусь на это, потому что знаю, что имею дело с честным человеком. А кроме этого, я не хочу, чтобы из-за меня кончилась наша дружба. • Ты не хочешь, чтобы при нашем разговоре были твои сыновья? — спросил Гуннар. • Нет, — ответил Ньяль, — потому что они не нарушат моего слова. Но если они будут сейчас здесь, то помешают нам помириться. • Ладно, — сказал Гуннар, — пусть один ты будешь принимать виру. Они подали друг другу руки и быстро договорились. Ньяль сказал: • Я назначаю две сотни серебра. Или, по-твоему, это много? • По-моему, это не слишком много, — ответил Гуннар и пошел в свою палатку. Сыновья Ньяля пришли домой, и Скарпхедин спросил у отца, откуда у него такие большие деньги. Ньяль сказал: • Знайте же: Торд, который воспитывал вас, убит, и мы с Гуннаром помирились, и он заплатил двойную виру. • Кто убил его? — спросил Скарпхедин. • Сигмунд и Скьяльд, а Траин был при этом, — сказал Ньяль. • Видно, немало их потребовалось для этого, — сказал Скарпхедин, — но когда же нам представится случай поднять оружие? • Скоро, — сказал Ньяль, — и тогда никто не станет тебя удерживать, а пока что я хочу, чтобы вы не нарушали моего слова. • Не нарушим, — сказал Скарпхедин, — но если между нами снова ляжет тень, то мы вспомним старые обиды. • Я не стану тогда мешать вам, — сказал Ньяль. XLIV И вот народ поехал с тинга домой. Когда Гуннар вернулся домой, он сказал Сигмунду: - Ты неудачливее, чем я думал, и плохо применяешь свои способности. На этот раз я заплатил за тебя, но ты не должен больше поддаваться на подстрекательства. Ты непохож на меня. Ты часто смеешься и издеваешься над людьми. Мой нрав вовсе не таков. Ты потому-то и дружишь с Халль- герд, что у вас много общего. Гуннар долго укорял его, но тот отвечал ему учтиво и сказал, что с этих пор будет слушаться его советов больше, чем раньше. Гуннар сказал, что тогда все будет хорошо. Гуннар и Ньяль продолжали оставаться друзьями, хотя между их домашними приязни не было. Однажды случилось, что в Хлидаренди из Бергторсхваля пришли нищенки. Они были болтливы и злоязычны. У Халльгерд был дом, где женщины занимались рукоделием, и она часто сидела в нем. Там были Торгерд, ее дочь, Траин, Сигмунд и много женщин. Ни Гуннара, ни Кольскегга там не было. Нищенки вошли в дом, Халльгерд поздоровалась с ними, велела дать им место и спросила, где они ночевали. Те ответили, что в Бергторсхвале. • А что поделывал Ньяль? — спросила она. • Старался усидеть, — сказали они. • Что делали сыновья Ньяля? — спросила она. — Ведь они считают себя теперь совсем особенными.