Лами, шляхтич проникался и к ним безграничной ненавистью. Зависть захудалого мелкопоместного дворянина к богатому и сильному соседу переплеталась с пренебрежением проводящего век в походах воина к тунеядствующему попу или монаху. Поскольку среди верхов католического духовенства большинство составляли иноземцы, национальные чувства низшей чешской шляхты выливались в ненависть против представителей католической иерархии. Таким образом, оппозиция земанства приобретала ярко выраженную национальную и антицерковную окраску. В своей ненависти к иноземцам и церковникам мелкая шляхта могла найти общий язык даже с обычно презираемым ею городским населением — бюргерами. Бюргеры издавна протестовали, а порой и активно выступали против распущенности и разложения, которые царили среди верхов духовенства. Бюргерство было недовольно тем, что ленивые и распутные монахи освобождены от налогов; их возмущали грязные похождения «достойных» пастырей. Но главной школой ненависти был для бюргера рынок, где он на каждом шагу встречался с конкурентами в рясах, которые вели оптовую и розничную торговлю к явному ущербу бюргерства. Наконец, бюргер сталкивался с представителями духовенства и как с самыми жадными и в то же время ханжески елейными ростовщиками. Среди горожан пользовались большим успехом сатирические произведения, разоблачавшие попов и монахов в их лицемерном святошестве. Немецкий патриций тоже не пользовался особой любовью чешских бюргеров. Чешское бюргерство весьма болезненно ощущало своё неполноправное положение в любой отрасли хозяйства. Крупная торговля была в руках патрициата. Там, где ростовщик не был рясником, этим доходным делом занимался немец-патриций. Рудные богатства Чехии давно находились в руках немцев. Наконец, всё те же патриции ежечасно напоминали бюргеру о своём существовании, вводя для него новые налоги, взимая с него в свою пользу новые торговые пошлины и судебные штрафы, не допуская его в состав цехового управления и городских органов власти. Именно поэтому бюргерская оппозиция в городах и прежде всего в Праге приобретала антицерковную и национальную форму. Оппозиционная программа бюргерства направлялась в первую очередь против церкви, которая была не только