культурГисторниеских ценностей, явленных в культуре евронеУкГо Итак, алхимия тождественна средневековью в целом. Алхимическое мышление средневеково. Средневековое мышление алхимично. И, наконец, последний шаг, предельно заостряющий мысль: не будь в средние века алхимии, средневековое мышление все равно было бы в принцип е алхимическим 14. Такая источниковедческая интерпретация алхимического текста открыр^оГьТсхГя TÏZ=Ï: "^^ZZJÏ^ ное ядро» средневековой культуры, средневекового мышления 15. И к этому есть определенные основания. Вот они. 1 Столь сильное утверждение — лишь полемический тезис, призванный с максимальной выразительностью обозначить определенную историографическую традицию вне зависимости от социокультурной оценки этого тождества. Сошлюсь также на работу Карла Густава Юнга «Психология и алхимия» (Jung, 1963). Идея «инвариантности» алхимии как типа деятельности выражена у Юнга куда более глобально. Воспарив над средневековьем, алхимия предстает как некий всеземной «архетип», как извечный алхимический пласт «коллективного бессознательного». Юнг априорно утверждает архетипичность алхимического символа, снимая движение предмета в истории, а с ним и историчность мышления. Теория «архетипов» как извечных биологических детерминант обессмысливает задачу исторической реконструкции алхимии как феномена культуры принципиальной внеисторичностью исходной посылки швейцарского психолога. Сочинение Юнга, однако, содержит немало блестящих наблюдений над собственно алхимическим материалом. 5 С. С. Аверинцев, отмечая внешнюю похожесть христианского и алхимического мифов, считает все же, что алхимики александрийской поры — «блудные сыны» того же семейства, а именно греческих отцов церкви, в некотором смысле их «собратья, хотя и сомнительные». Однако их взаимоотношения были настороженными, ибо, несмотря на сходство с христианством, алхимическая деятельность всегда «оглядка на.... фантастически передразниваемый образец», хотя и почитаемая адептами «божественной наукой» &гТа атот^). А это, по их мнению, должно было отождествить алхимию с теологией (Аверинцев, 1973, с. 49—50; см. также более ранние работы: Рабинович, 1971 [1974]; 1973). Алхимия — «божественное и священное художество», «мистическое художество философов» (Аверинцев, 1973; Real-lexikon fur Antike und Christentum, 1950, 239—260). Липман тоже отмечает сходство христианской и алхимической структур, тонко проницая в алхимике конструктора-творца, равняющегося на бога. Алхимик как бы вторично творит космос из хаоса и одновременно совершает второе искупление космоса через высвобождение силы «божественного духа» (»tiov *ѵиО(иа) в недрах материи (Lippmann, 1919, с. 78).