шая стехиометрическое мышление. Если число в «Натуральной магии» Джиованни Баттисты Порты жестко и незыблемо (Porta, 1589), то в ал- учи Sa его же геометрию (1969, с 15). Итак, единичное и единственное обеспечено многогранностью алхимического космического символизма, смонтированного из квазинаучного вселенского обобщения, квазиремесла и тэхнэ как искусства. Не потому ли алхимия не была да и не могла быть «калькуляторской» наукой, что не умаляло ее практичной научности и непрактичной эмпиричности?! Калькуляция «градусов» в учении о божественной благодати, например, была чужда алхимикам-артистам. Это было куда более Алхимия была еще и анимистична, как бы подготавливая «биологическую» составляющую самоновейшей химии. Теоретическое обобщение, тэхнэ-ремесло и гэхнэ-искусство жили в алхимии пародийно средневековой жизнью купно и нераздельно, ратоборствуя друг с другом в разных своих обличьях в те же самые средневековые времена. ПОДВЕДУ НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ. Алхимия как вид деятельности в генезисе располагается между теоретизированием в духе позднеэллинисти-ческой учености и технохимическим имитирующим ремеслом. В таком срединном положении алхимик нарочито дилетантским образом, не яв- о соотношении духа и плоти. Эта задача в алхимической практике предстает как проблема тождества оперирования с веществом и размышле- ГаТсм^Гае скоб эмпирии. Здесь-то и начинается осмысление алхимии как химии. Какова же эта технохимическая эмпирия? Она в главном совпадает с го проигрывается иная цель: не утилитарная (как у Теофиш Пресеиге-