(он же царь со скипетром), зеленый-утренний сон, малахитовый дом. Но все вещи подлунной — материализованное, застывшее и цветное эхо первоначального творческого слова. Четыре стихии-элемента символически окрашены в соответствующие им четыре цвета. Во время Великого деяния появляются четыре цвета: черный словно уголь; белый, как лилия; желтый, как ноги копчика; красный, будто рубин. Чернота —воздух, белизна —земля, желтизна — вода, а красный — огонь. Стихии, люди, птицы, цветы, плоды, предлагаемые в качестве символических подобий алхимических цветов, выступают уже как реальные И вот, когда уже вовсе исчерпан символотворческий материал, находимый между небом и землей, снова вступают в силу космические уподобления (ВСС, 2, с. 285-308): Сатурн —свинец — черный, Луна-серебро- белый, Венера-медь-красный, Марс — железо -иоис». Это запечатлено в «Большой поэме философского Олимпа». Сатурн выходит черный и чернеет На синем предвечернем небосклоне, Как вдруг откуда ни возьмись Юпитер Является, чтобы лишить господства Надменный черно-пепельный Сатурн. Луна восплачет. Вслед за ней Венера Слезами оловянными 20 всплакнет. На этом имолкаю Не прибавлю К сему почти что ничего. Лишь ТОЛЬКО Про Марс скажу, который установит На грешной нашей маленькой Земле Убийственный, стенающий, сиротский, Воинствующий, вдовствующий век. Железный век нам установит Марс. 18 Последняя пара вызывает сомнение: зима — цвет ириса. Выходит, цвета спектра располагаются меж красным и черным, что нарушает привычное расположение радужной гаммы между красным и фиолетовым. 19 Логика алхимика особенная: она далека от видимой реальности: Марс — красный, железо— черно, но все это уподоблено ирису. Различие в видимом — тождество в единосущно слышимом. 20 Здесь Венера символизирует олово, а не медь, как это обычно бывает в алхимической металлопланетной символике.