аналитическом уровне мифологии это равнозначно утверждению «Я — это ты». Лишенное орркия и силы старое взывает: «Смотри, ты убиваешь самого себя!» И Луг поднимает меч и сносит Балору голову, * * * И снова не остается и следа от пресловутого «Центрального Мифа Индоевропейцев»... Вернее, миф остается, конечно, но теряет свою «центральность», а сам сюжет о поединке небесного бога с подземным чудовищем оказывается всего лишь внешним, экзотерическим, аспектом древнего мифа. А на внутреннем, эзотерическом, уровне мы видим в этом мифе рассказ о магической инициации, рассказ, в котором и в облике небесного бога, и в облике повергаемого им хтонического чудовища проступают черты Бога Магов... «Когда Великое Существо видится одновременно как высшее и низ-гиее, тогда узел сердг^а разрывается, все сомнения рассеиваются, и карма разрушается...» (Атхарваведа).