виватъся, и настал в конце концов миг, когда большая тяжелая змеиная кожа оказалась рядом с ним на полу. Тогда девушка сбросила первую рубашку и накрыла ею змеиную кожу. Вновь оборотни к ней дракон свое страшное лицо. • Прекрасная девушка, сними рубашку! • Принг^-Дракон, сбрось кожу! • Никто егце не осмеливался просить льеня об этом второй раз! — прошипел он в бешенстве. • А я велю тебе сделать это! На мгновение ей подулшлось, что он тотчас съест ее, но вместо этого он снова начал ворчать и ныть, шуршать и тужиться, и вскоре вторая змеиная кожа легла на пол подле него Девушка тотчас же сняла с себя вторую рубашку. В третий раз открылась его черная пасть. • Прекрасная девушка, сними рубашку! • Принц-Дракон, сбрось кожу! • Никто еще не осмеливался говорить мне об этом в третий раз, — прошипел он, точно обезумев. • А я велю тебе сделать это! В третий раз подумала она, что дракон убьет ее и проглотит, но вместо этого он начал плакать и рыдать, свиваться и мучиться, и третья змеиная кожа легла перед ним на пол. Дочь tiacmyxa и эту кожу накрыла шелковой рубашкой. Так оно и продолжалось. Каждый из них приказывал другому, пока девять сброшенных змеиных кож не оказались лежащими на полу, причем поверх каждой лежала белоснежная рубашка. С каждой сброшенной кожей принц становился все отвратительнее, покуда в конце конг$овне превратился в сырую, плотную и скользкую массу, колыхающуюся и катающуюся по всему полу. Тогда схватила дочь пастуха кнуты, опустила их в уксус, и, вынув их, принялась сечь его, что было сил. А когда руки ее повисни плетьми от усталости, она обмыла его с головы до хвоста в парном молоке, а затем, когда руки и ноги ее уже дрожали от усталости, прижала на мгновенье к себе его извивающееся тело, и обессиленная погрузилась в сон. Рано утром на следующий день при первых лучах солнца король и его придворные пригили, охваченные гиечалъю, к колинате Принца-Дракона, чтобы узнать, что стало с дочерью пастуха. Они прислушивались, но из-за закрытой двери не доносилось ни звука. Они заглядывали в за-лючную скважину, но толком разглядеть ничего не смогли. Так они