Но грозный приговор бесчинного настиг: Под пыткой совести мечтались, как награда, Советы Сатаны и все мученья ада. 975 Сам одержимый Поль86, английский кардинал, Давно для этих трех зерцалом верным стал. Слюною брызжущих, в толпе вопящих хором Мы стольких видели стыдливым нашим взором, Провидцем их конца, свидетелем их зол, 980 Который нас самих к предчувствиям привел. Не думайте, что казнь огнем, мечом, червями Страшнее той, когда сжирает душу пламя. Что больше, чем душа? А раз велик предмет, Бесспорно, что в огне конца мученьям нет. 985 Так могут про пожар сказать деревья леса. В злодеях нет души, в груди их место беса, А бес велит устам признаться всем вокруг В кровопролитии и злодеяньях рук, В том, что отчаянье приносит злобным злоба, 990 Разит сердца и мозг, терзает их до гроба. Рец87, флорентийский плут, не вздумай увильнуть, Ты Францию сосал, кусал нещадно в грудь, Грыз, как смертельный рак, но сам себе на горе: Потом, семь лет спустя, от этой подлой хвори 995 Ты расплатился всем — и кровью, и умом, Еще не умер ты, а стал уже дерьмом, Зловонной падалью. Когда свершилась кара, Вздохнула Франция, очнулась от кошмара.