Вонзала в кожу боль свои клыки стократ. Кинжала жаждал ты, тебе был нужен яд, 565 Смеяться над тобой позволили хворобе, Тебе спасали жизнь, а ты мечтал о гробе. Был нрав Септимию Северу52 сходный дан, И так же кончил он. Поздней Герминиан53, Заклятый враг небес, был тоже мукам отдан, 570 Подобно Ироду, живьем червями сглодан, Изъеденный, гнилой, сказал пред тем, как стих, Последние слова: «О горестях моих Не говорите тем, чьи помыслы враждебны, Кто чтит распятого, поет ему молебны». 575 Взгляните, деспоты, в простор небес хоть раз, Чтоб в страхе волосы не вздыбились у вас, Когда припомните вы поздно или рано Столь поучительный пример Валериана54: Недавний кесарь стал, склонив надменный лоб, 580 Приступкой грязною, подставкою для стоп Царю персидскому, Шахпуру- властелину, Когда всесильный перс взлезал коню на спину. Припомнил ли тогда поверженный тиран, Как он преследовал за веру христиан, 585 Как возносил чело, прикованный к подножью, Как двинул воинство навстречу Сыну Божью, Как вдруг не стало сил у рук, а также ног, Чтоб супротив небес гордец идти не мог? Владыки, в чьих руках отнюдь не светоч права, 590 А грязные дела, насилье и расправа,