Был твердым твой обет: едва костер зажгут, Возденешь к небу длань, и жар переупрямить 130 Не сможет мужества и не осилит память. Когда твой лик пылал, а путы на руках Истлели в пламени и превратились в прах, Ты выполнил обет, воздев над головою Обугленную пясть короной огневого. 135 Священный Альбион, средь скольких светлых душ, Тобою вскормленных, был Норрис11, славный муж. Недаром сказано, что христианам истым Ко славе предстоит идти путем тернистым. И сей истерзанный, разут и полугол, 140 Через врата тюрьмы к стезе страданий шел. По остью острому, пятная алым травы, До места лобного влачился след кровавый, По колкому ковру небесною тропой Проложен путь туда, где ждал венец златой: 145 Так учат ноги дух, который приучила Мученья презирать небес Господних сила. Узрел мгновенно Бог (поскольку краткий миг В глазах Всевышнего векам равновелик) Две казни лютые двух душ несокрушенных, 150 Два редких мужества, сокрытых в слабых женах, Двух дщерей Англии, двух преданных Христу, Два лика горестных, хранящих красоту. Одну немало дней гноили в заточенье, Но стойко узница сносила все мученья,