И множество других, кто в тяжбе против зла, Погибнув, победил, чья сторона взяла. 865 Меж многих извергов мы видим Немезиду, За ней влачится цепь, увесистая с виду, На той цепи сенат, сидевший взаперти, Теперь ему на суд под стражею идти. Другой конец цепи влачит судейский причет, 870 Подмогу просит он и подопечных кличет. О подопечных я? По вышней воле тать Свободу пожелал у каторжан искать, Хлеб у ограбленных, жизнь у лишенных жизни, Честь у поруганных, чужих в своей отчизне. 875 Трех с петлями вкруг шей, трех мудрых видим тут: Бриссон, Арше, Тардиф65, степенные, идут, Своих убийц в цепях на суд волочат правый: Тут Пражена, Буше, а вот Ленсетр кровавый66. Вот пристав, вот судья, палач и духовник. 880 Ах, сколько ловкачей узрят в единый миг, Что их монастыри превращены в притоны, Что храм святой не храм — какой-то хлев зловонный, Преступным сборищем предстал сенат седой, Стал виселицей двор67, а гордый Лувр тюрьмой. 885 Явилась дщерь небес со свитой быстрокрылой, С немногочисленной и все ж немалой силой, И столь надежною, что никакая рать Фемиду светлую не может удержать, Ее победная промчится колесница, 890 Дорога не дрожит, трава не шевелится,