Когда передо мной встают картины зла, Дела постыдные, кровавые тела, Когда готовится трагическое действо, Где кто-то ищет смерть, где всякие злодейства, 135 Тогда является еще моим глазам Кичливый исполин, грозящий небесам, Он знает, сей храбрец, сей баловень двуликий, Что супротив него не соберут улики, Что смелых не найти, что никому вокруг 140 Не сладить с хваткою его огромных рук, Тогда в нем жар крови вступает с флегмой в схватку, Желчь с меланхолией, и этим к беспорядку Приводит кроваток. Всегда готов народ Свалить закон владык, низвергнуть власть господ; 145 От меланхолии громада ослабела, От хворей всяческих дряхлеет это тело, Водянкой вздутое; добро, что сей колосс, Который в ярости обиды ближним нес, Столь слаб, сколь и велик, и то лишь брюхом грузным, 150 Способным все вокруг вместить, а после гузном Исторгнуть, выпростать, а значит, сей урод В сраженье свежих сил к пределам не пошлет: Усохший мозг в костях, как соки в корневище, Иссяк и голове не даст, как должно, пищи, 155 И переваренный утробой сок таков, Что в мозг возносит яд испорченных грибов. Сей мерзкий исполин, сей зверь, рожденный скверной, С головкой крохотной на туше непомерной Не в силах защитить и напитать свой тук 160 При помощи таких иссохших, вялых рук,