Я мыслями лечу над мутным Рубиконом, Я преступил черту, и вот за сим кордоном Лег незнакомый путь, где прежде никогда, 20 Как вижу, человек не оставлял следа. Нет придорожных герм2, иду во мраке черном За огненным столпом, при свете — за позорным3. Светите, звезды, мне, чтоб я узрел хоть след Путей, плутающих во мгле далеких лет. 25 Как славно поросли былые тропы ныне Густыми травами на пышной луговине. Там, где пророк узрел пылание куста4, Я взгляд, как тетиву, напряг, но даль пуста, И я бегу в рассвет, в его простор белесый, 30 Ногами мокрыми разбрызгиваю росы, Не оставляя тем, кто вслед пройдет, дорог, Лишь смятые цветы моих никчемных строк, Цветы, которые в полях полягут где-то От ветра Божьих уст, от солнечного света. 35 Господь всевидящий, чей вездесущий взор Способен мрак сердец с небес пронзить в упор, Ты созидаешь все и постигаешь тоже, Всесотворяющий, всеведающий Боже, Который знает все и видит все с высот, 40 От всех забот земных избавит без хлопот, Ваятель, Чья рука все формы, все начала, Рожденье всех вещей и дел предначертала И пишет книгу тайн, живой рождая слог, Во мраке душ людских посредством дивных строк; 45 Поскольку душу мне любовь Твоя согрела,