Он бесконечно долог и суров, Веселы коротки, длинны печали. Зато, когда закат уже багров, Все пройденные развернулись дали, Так ясно отголоски зазвучали Рассветов давних, прежних вечеров. Разверзлись небеса, и в дали горней Вселенский свод стал выше, стал просторней, И трон Творца на облаках возник, Спадают с глаз последние покровы, Пред стариком уже не век, а миг. Что для него решетки и оковы! 6 Что для него решетки и оковы, Когда глазам отверстым предстает Расписанный по воле Божьей свод, О коем не мечтали богословы, И богомазам этаких работ Не выполнить, их руки стопудовы, А здесь не кисть, здесь ангельский полет Раскрасил холст пространства бирюзовый: Здесь все, что приключилось на земле, Все, что сокрыто в допотопной мгле, И нынешней истории картины.