ство — библия для неграмотных"— сохраняла значение на протяжении всего средневековья. Колоссальные средства, которыми располагала церковь, давали ей возможность богато украшать храмы. Переступая их порог, посетитель чувствовал себя в каком-то особом мире, сказочная роскошь которого составляла разительный контраст бедности будничной жизни. По выражению известного политического и церковного деятеля Франции начала XII века настоятеля аббатства Сен Дени Сугерия, блеск золота и сверканье драгоценностей в храме должны были создавать впечатление как бы разлитого здесь неземного сияния божественной благодати. Но создание этого впечатления было лишь одной из задач церковного искусства. В средние века на искусство смотрели, главным образом, как на средство пропаганды религиозных идей, и именно это обусловило его значение для церкви. Важнейшей его задачей было наставлять в вере. Чтобы выполнить ее, искусство должно было отвечать духу церковных доктрин, прежде всего доктрине аскетизма. Еще древнейшие "отцы церкви" Иероним (IV в.) и Августин (IV—V ее.) утверждали, что земное существование ничтожно по сравнению с вечной загробной жизнью. С точки зрения средневековых церковников, мир полон зла и губительных соблазнов, красота его обманчива и преходяще, тело лишь оковы бессмертной души. Тяготы и страдания земной жизни оставляют на человеке печать болезненного уродства. В средние века был даже выдвинут тезис о телесном уродстве Христа, прошедшего через земное существование. Естественно, что искусство не должно было